— Спасибо, — ответила я и поинтересовалась, — простите, а куда мы территориально едем?

— О, в соседнюю область, и надеюсь, вы взяли с собой воду?

— Воду? — удивилась я. — Нет, а зачем мне вода?

— Ехать долго, на улице очень жарко, а в машине, увы, что-то случилось с кондиционером. Вы, если захотите пить, не стесняйтесь, попросите.

— Хорошо, спасибо, — поблагодарила я и перешла к более насущной теме. — Вы вчера говорили про более подробную инструкцию того, что мне нужно будет делать.

— Да, да, да. Но давайте сначала доедем до особняка, и там уже все обсудим, не переживайте, вам все объяснят. Поверьте, ничего сложного от вас не потребуется. — Георгий Леопольдович замолчал, погрузившись в свои мысли.

Конечно, детали мне хотелось бы знать заранее, чтобы иметь представление, как себя вести, но мужчина явно не желал пускаться в объяснения и вообще разговаривать, поэтому я отвернулась к окну и надела наушники.

Я не придала особого значения словам о том, что не работает кондиционер. Но со временем почувствовала, что в салоне становится уж слишком жарко, как будто кто-то включил печку. Я потрогала сидение, пытаясь понять, не работает ли под ним обогреватель.

— Можно открыть окно? — спросила я. — Действительно жарко.

— Можно, конечно. Да, да, жарко очень. Не знаю, как вас, но меня уже мучает жажда.

Он откинул спинку соседнего кресла, за которым оказалось пространство, заполненное бутылками воды. Он протянул мне одну:

— Будете?

Я с благодарностью взяла воду. Мне хотелось пить из-за жары, от которой кожа стала неприятно-липкой. Открыв бутылку, я с жадностью прильнула к горлышку, но с третьим глотком поняла, что вкус у воды какой-то странный, непривычный. Заскреблось нехорошее предчувствие.

— Простите, а это точно вода?

Во рту еще ощущался странный горьковатый привкус. Георгий Леопольдович взял у меня бутылку, достал одноразовый стаканчик, налил туда воду и пригубил её, потом произнес:

— Боюсь, вода стухла из-за жары. Прошу прощения, мне так неловко…

— Ничего страшного, — заверила его я.

А сама с облегчением выдохнула. Не стал бы мужчина пить то же, что и я, если бы это была непростая вода. Да и вряд ли бы мне стали что-то подмешивать, верно?

С открытым окном стало легче, я подставила лицо порывистому ветру, наплевав на то, что он растреплет всю прическу. И даже не заметила, как провалилась в дрему, липкую и даже болезненную.

— Надежда, просыпайтесь. — Кто-то тряс меня за плечо.

Я проснулась, и мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы понять, где нахожусь. Голова кружилась, а тело неприятно ломило словно в преддверии болезни. Я сидела в машине, и Георгий Леопольдович пытался меня разбудить:

— Мы приехали.

— Простите, заснула.

Я вышла из машины и в изумлении уставилась на особняк. Он был довольно большим и уж слишком стилизованным под позапрошлый век со своими частыми большими окнами и колоннами. Усадьба Георгия Леопольдовича напоминала уменьшенный в несколько раз Эрмитаж. Вокруг здания был возведен огромный забор, за которым виднелись соседские, не менее роскошные особняки. Все ясно, я находилась в каком-то частном элитном районе.

Моё внимание привлекла и необычная скульптура, которую водрузили прямо перед усадьбой и недалеко от которой остановилась машина. Скульптура представляла собой вставшего на дыбы единорога, правда, уж слишком извращенного. У мифического существа, вырезанного из камня, было несколько пар глаз, которые, уменьшаясь от ушей к носу, занимали большую часть головы. А еще длинный хвост, напоминающий скорее львиный, был непропорционально огромным.

Да уж, специфично… Но не мне, конечно, судить скульптура и тех, кто решил поставить эту пугающую каменную животинку прямо перед домом. Может, когда сама разбогатею, то пойму этот странноватый вкус.

На свежем воздухе мне стало легче, даже голова перестала болеть. Видимо, в машине просто перегрелась.

Мы прошли в дом, и я поняла, что действительно нахожусь в музее. Нет, ну неужели в высших кругах вернулась мода на красные ковры, огромные картины во всю стену и статуэтки? Но я заметила, как по этому ковру ползет робот-пылесос, и это меня чуть успокоило. Все-таки увидеть нечто привычное в непривычной обстановке было приятно.

— Георг! — воскликнул женский голос.

Я оторвала взгляд от пылесоса и посмотрела наверх. К нам спускалась женщина в роскошном красном платье, которое было до того пышным, что я бы его назвала бальным. И как эта женщина только не боялась слиться с ковром. Она спустилась к нам, подняла руку, которую сразу же поцеловал Георгий Леопольдович, и смерила меня изучающим взглядом.

— Вы та самая актриса?

— Предполагаю, что да. — ответила я.

— Её имя Надежда. — сказал Георгий Леопольдович. — Милая, расскажи ей детали и помоги одеться. Ты всех слуг распустила?