— Мне пятнашку дали… — вздохнул Варяг. — Но знаешь… я больше жизни люблю волю. Когда птички поют над головой, люблю шелест морской волны и общество прекрасных дам…

— Все любят волю… — вздохнул Олег.

— Инженер, ты поможешь нам сбежать, — твердо сказал Варяг.

— С какой стати?

— Жить хочешь? Или ты думаешь что неуязвим в своем монастыре? Всякое ведь может случится… здания здесь старые… камни иногда на головы падают. У нас позавчера один бедолага со шконки упал и скопытился…

— Но почему я должен вам помогать?

— Потому что у тебя допуск во все помещения лагеря. Ты же везде прокладываешь свои провода. На следующей неделе приходит баркас с Большой Земли, привезет какую-то шишку столичную. Накануне ты поможешь нам захватить оружейку. Мы перестреляем охрану и выберемся на баркасе с острова.

— Сколько вас?

— Шестеро.

— Здесь двадцать два охранника-красноармейца. Четверо следаков в ИСО, плюс десятники. Они тоже на стороне администрации. Да и на баркасе наверняка будет охрана…

— Это уже не твоя забота, инженер. В ближайшие дни подумай, как нам захватить оружейку… — Варяг нахмурился. — И помни, твоя жизнь теперь в наших руках… А теперь ступай…

Весь день Олег думал о разговоре с Варягом. Он так разволновался, что даже слегка закололо под сердцем. Вечером, за ужином, он все же решил поделиться своей проблемой с Борисом.

Напарник внимательно выслушал и вздохнул:

— Во какие дела… Слышал я за Варяга. Бандит и убийца. С ним шутки плохи…

— Так что же делать?

— Даже не знаю… так и так все хреново получается… Если поможешь банде сбежать — к стенке поставят. Если сдать Варяга — блатные на нож посадят. Но если откажешься помогать блатным — прибьют…

— Варяг точно не провокатор?

— Нет, Варяг душегуб известный… Он тут сразу всю блатную кодлу под себя подмял.

— Я не стану помогать блатным. Не хочу лишнего кровопролития. Но и закладывать тоже не буду…

— Тогда они тебя просто грохнут, — пожал плечами напарник.

— А как бы ты поступил на моем месте?

Борис нехорошо ухмыльнулся:

— Слушай… а может и вправду с ними убежим? Я как представлю, что еще двенадцать лет чалится…

— Это дурость. Если не нагонят в море, наверняка поймают на берегу. Еще пять лет за побег накинут.

Борис вздохнул:

— Слышал, во второй роте позавчера мужик с нар упал и скопытился?

— Ну?

— Кто-то из подручных Варяга его придушил, из-за того, что тот посылкой с блатными не поделился. Так что эти уроды шутить не будут…

— Им все равно меня не запугать. Я постараюсь убедить Варяга, что побег ни к чему хорошему не приведет…

— Может отлежишься пока в лазарете, пока баркас обратно не уйдет.

— Рано или поздно прибудет другой баркас. Это тоже не вариант… — вздохнул Олег. — Ладно, давай лучше спать. Утро вечера мудренее…

Олег пока еще не решил, как поступить с просьбой блатных. Они с напарником продолжал прокладывать электропроводку в медсанчасти, где Борис вовсю заигрывал с медсестрами. Пару раз Олега вызывали на «стрелку» к Варягу, но Олег игнорировал, ссылаясь на сильную занятость. Прошло еще три дня. Олег подумал что блатные все же решили отказаться от своей безумной затеи, но однажды утром его грубо растолкал вооруженный красноармеец.

— Козырев, быстро в оперчасть!

Олег подскочил, озираясь по сторонам. Бориса в комнате уже не было, хотя до подъема оставалось еще полчаса.

— А что случилось?

— Быстро!

Возле входа в ИСО Олег заметил телегу, в которой лежал мертвец. Он подошел и с удивлением увидел Бориса с застывшим взглядом.

— Его час назад на хоздворе, в дровнике нашли, — пробурчал красноармеец. — Придушили…

У Олега подкосились ноги.

— На второй этаж поднимайся. Следователь уже ждет.

В кабинете взад-вперед ходил невысокий лысый следователь Мохов.

Олег кивнул и хотел присесть на стул, но следователь удивленно вскинул брови:

— Кто тебе разрешал садиться, сучий потрох?

Олег застыл на месте.

— Когда заключенный Довченко покинул расположение?

— Не знаю… я спал и ничего не слышал.

— Доктор сообщил что смерть наступила примерно в полночь. Шесть часов назад. Зачем твой напарник вообще ночью пошел на хоздвор?

— Да не знаю я…

Следователь покачал головой:

— Что-то ты неразговорчивый, Козырев… может дать тебе неделю карцера?

— А может сначала переговорите с начлагеря Вахиным? У меня срочная работа…

— Заткнись, падла каэровская! Ты мне еще будешь указывать…

Следователь приоткрыл дверь:

— Шляховский!

В кабинет заглянул мордастый красноармеец.

— Отведи инженера в штрафную камеру. Пусть посидит, о своей горькой судьбе подумает…