Они удивились, но проскользнули в дом, провожаемые гневным взглядом женщины и еще кое-кого со двора.

— Пройдите в кухню, я переоденусь.

Просторная светлая кухня встретила их свистом чайника. Полная женщина в переднике поверх ситцевого платья суетилась у плиты:

— Лис, я чайник вскипятила! — крикнула она вглубь дома, обернулась к вошедшим, — Здравствуйте, садитесь. Чаю? — Аля с Сергеем послушно сели за стол.

— Спасибо, мам Тань, — Шаман вышел откуда-то из комнаты, вытирая волосы полотенцем. Движения его были отточенные, уверенные. Только замершая маска лица и расфокусированный взгляд выдавали в нем слепца. — Давно не спишь? — Аля аж вздрогнула. Он не смотрел на нее, они ничего не обсуждали — вопрос прозвучал неожиданно.

— Я? Да… не то чтобы…

— Три ночи, — опять вмешался Сергей.

— Много. Вижу, что-то странное в тебе, а не пойму, что. Мам Тань, завари мяту с чабрецом.

Женщина полезла в шкаф: множество банок — стеклянные, железные; деревянные кадушки, полотняные мешочки. Аля так любила эти запахи, и баночки в ее шкафу были почти такие же. Она на секунду забылась и по-детски улыбнулась.

— Травы любишь? — опять не ожидала вопроса. — Да что ж ты так меня боишься? Как рассказывать-то будешь?

— Я… я не боюсь, я просто…

— На нервах вся. Вижу. Выпей чаю, успокойся. Я пока пойду той горемычной про сына расскажу. Мам Тань, а мне зверобой завари.

Шаман вышел, а Аля с Сергеем остались в обществе женщины и кружек с горячим чаем. Аля обнимала свою, будто замерзла. На кухне повисла неловкая пауза.

— А вы его Лисом зовете? Его тотемное животное, что ли? — непонятно почему спросила Аля.

— Чего? Какое животное? — женщина не поняла.

— Ну… тотемное, — смутилась Аля

— А… Не! Зовут его так. Маменька блаженная была, назвала Елисеем. В паспорте так и записан. Ну а дома Лис! Как еще звать-то? — женщина поставила на стол еще две чашки и присела сама с краю.

— Маменька? — трое суток без сна начисто растворили Алину деликатность.

— Ну да. Я ему не мать, я вроде как мачеха. Вторая жена его отца, — женщина рассказывала о себе ничуть не смущаясь, хозяйничяя за столом, перемешивая в чашках травы, прикрывая их сверху блюдцами. Аля восхищалась, наблюдая за ней: такие простые и отточенные движения. Так легко и естественно у нее все получалось.

В комнату вернулся Шаман. Хмурый, губы поджаты, будто его мучила изжога или головная боль.

— Что, совсем плохая? — Татьяна участливо пододвинула ему чашку.

— Да не плохая, глупая. И слушать не хочет. Ей нужно, чтобы все стало как прежде. Но так же не бывает. Жизнь-то идет.

— Ну так то ее выбор.

— Её, но ей же плохо. И тем, кто рядом с ней, плохо. И не слушает, — Лис шумно отхлебнул отвара. — Ну что, успокоилась? Рассказывай. Ночь на дворе. Спать надо.

Он не повернул головы, не посмотрел в ее сторону. Аля не сразу поняла, что он обращается уже к ней.

— Ну что ты опять занервничала? Что тебе не так?

— Простите. Просто… непривычно как-то.

— Ты что, не знала, что я слепой? — он понял причину ее смущения.

— Знала, но…

— А, понял. Слепых в жизни не видела, — Шаман вроде даже облегченно вздохнул. — Ну да, мы странные. Нет социальной мимики, не смотрим в глаза и все такое, — Лис улыбался странной, но искренней улыбкой. Происходящее его явно забавляло. — Но я не кусаюсь. Честно.

— Несмотря на имя? — Аля сама не знала, что на нее нашло. Лисы же кусаются, вот и спросила. А шаман в голос захохотал.

— Ну вот, мое имя ты знаешь, а вас как звать?

— Аля и Сергей, — почему-то за двоих ответил Серега. Шаман улыбнулся, повернувшись на его голос.

— Аля, значит, — отвернулся от Сергея и как будто смотрел на девушку. — Ты мне нравишься! — он перестал смеяться. — Ты интересная. Ты мне зеленой видишься. Это редкость. Зеленых людей мало.

— Зеленой вижусь?

— Ну, вроде как аура. Хотя это не аура, конечно. Это что-то, что мне дано взамен глаз. Я вижу людей цветными. Тех, кто рядом. Когда боятся люди — красные; злые, возбужденные — оранжевые; болеют — серыми становятся, тусклыми… А ты — зеленая. Зеленый — цвет жизни, расцвета и обновления, возрождения. Мне нравится, — Шаман улыбнулся чему-то внутри себя. — Кстати, ты тоже с зеленцой, — он чуть повернул голову в сторону Сергея, — Ты синий с зелеными искрами. Недаром вы вместе. Вам должно быть очень хорошо друг с другом.

Сергей взял Алю за руку и чуть сжал, Алька покраснела. Ответить на это было нечего, да и не нужен был ответ. Странный, всевидящий слепец снова улыбался детской улыбкой, он не ждал ответа.

— Ну, рассказывай. Чего не спишь? Там что-то странное, я не вижу ни болезни, ни потери. Но что-то страшное. На тебе аж марево красное поверх зелени. Рассказывай.