На выходе, на меня натянули хиджаб и затолкали в белый лимузин. Шипела, как кошка, бив по рукам захватчиков. Сообразив, что это мне не поможет — притихла. Думай, МаргаРита, думай. От этого зависит не только твоя жизнь. А думать я буду о том, как сдеру ногтями лживую маску с Абрамовича. Савелий будет искать меня — в этом я тоже уверена. Жалею, что у меня нет панциря, как у черепахи, чтобы спрятать голову… Еще одно испытание, да, Господи? Не дохрена ли?!

Пески и еще раз пески… Долгое время, за окном автомобиля, показывают одну и ту же картинку. Меня никто не удерживает. Я забилась, с ногами, в угол сидения и смотрела бесцельно на пустыню. Сколько дней пути пешком? Здесь, при побеге, сдохнешь без воды, на раскаленной сковороде. В салоне работал кондиционер и было вполне комфортно. Я представляю, какой ад за пределами автомобиля.

Будто мираж всплывают белые стены дворца. Ущипнула себя, что не сплю. Тысяча и одна ночь Шехерезады, мать твою! Въезжаем в ворота, которые тут же съезжаются за кортежем машин. Все! Птичка в клетке! — скалятся белыми зубами мои похитители, открывая мне двери. Внутри тропический сад и фонтаны. Озираюсь на крики птиц. Прямо, навстречу, вышагивает белый павлин. Хлопок в ладони, сбоку и павлин раскрывает хвост. Таращусь на это волшебное создание, но чувствую движение в мою сторону.

— Он также прекрасен, как ты, красавица, — с меня сдирают накидку.

Светлые волосы в разные стороны. Резко разворачиваюсь к арабу. Он цокает языком, обходя по кругу. Я в все еще вечернем платье, которое выбирал для меня Абрамович, для похода в театр. Белое платье, как у невесты, обтянуло кружевом всю фигуру. Стразы по краям декольте поблескивают от солнца. Вот, если я ему прямо сейчас, в глаз, воткну шпильку каблука? — облизываю пересохшие губы.

Араб что-то кричит на своем и мне приносят воду в хрустальном кубке. Пью жадно, не отрывая глаз от шейха. Не знаю, что добавили в воду, но это самая вкусная вода в моей жизни!

— Еще? — спрашивает на чистом русском.

— Да! — протягиваю бокал, который наполняется из серебряного кувшина.

Следующую порцию воды растягиваю, успевая рассматривать Рашида. Да, я знаю, кто он. Апельсин назвал его имя. Так же вспоминаю нашу короткую встречу в приемной, у Савелия.

— Меня будут искать, — заявляю нахалу.

— Конечно, — губы его расползаются. — Я бы сам землю рыл из-за такой жемчужины.

Мудак ты, Рашид! — представила, как всажу зубы в его глотку. Ты сам меня вернешь, еще и приплатишь, чтобы забрали.

Пялюсь на удаляющегося Рашида, всадив ногти в ладонь. Ко мне подошла женщина, волосы которой скрывал платок.

— Рита, пойдемте, — снова на русском.

Перевожу взгляд на женщину и она вздрагивает, правильно читая эмоции на лице "буду убивать". Сцепив зубы, иду за женщиной, внимательно шаря глазами по сторонам. Нутром чувствую, что меня внимательно рассматривают. Поднимаю голову. На втором этаже ряд окон…

— Это гарем, — поясняет моя сопровождающая. — На третьем этаже три жены господина и его апартаменты. Вас велено разместить пока на четвертом, где живут родственницы хозяина.

— Меня зовут Влада, я ваша служанка, — склоняет голову.

— Русская? — спрашиваю на ходу.

— Да, — кивает в ответ. — Три года гарема, потом перевели в служанки. Рита, отсюда нет выхода, смирись, — оборачивается, заглядывая в глаза.

Привели в какую-то купальню. Женщины стали стаскивать с меня одежду, покрикивая, чтобы поднимала или опускала руки. Тарахтели на своем и цокали языками. Мыли, терли, намазывали какими-то маслами. Чувствую себя поросенком для запекания, только яблока в зубы не хватает. От масленого массажа расслабилась и почти дремала. Звук шаркающих шагов заставил поднять голову. Волосы встали дыбом. Еле шевеля ногами, ко мне ползла старуха. Ощущение такое… она свидетельница Земли на трех китах. Беззубо улыбается и макает палец в миску с жидкостью. Взвизгнув, я соскочила, как анаконда в стойке.

— Рита! Не сопротивляйся. Манун, проверит тебя по-женски, — звучит голос Влады.

Я, конечно, уважаю старость, но эта Баба-Яга, пугает меня до трясучки. Сколько ей лет? Того и гляди развалится. Меня хватают женщины за руки и тянут снова на лежанку. Трясет от злости и отвращения. Карга приближается с выставленным пальцем. Женские твари разводят мне ноги. Не вырываюсь только потому, что может повредить мне все к фигам. Прикусываю губу. Лежу в ступоре. Женщины переговариваются и хлопают руками. Че за радость? — кошусь на мою служанку.

— Рита, хозяин будет доволен, что вы девственница. Женщины получат хорошее вознаграждение. Рашид может возвысить вас до четвертой жены.

Не реагирую никак на подобную информацию. Сказала бы лучше, где взрывчатку хранят… больше пользы принесла. А так… Я конечно не спрошу потому, что никому не доверяю. Ради плюшек от своего хозяина — мать родную сдадут.