— Красивая. Мать правду сказала, что сведешь с ума, любого. Отец даже гарем хочет распустить, никого больше не хочет, кроме тебя.

Обалдеть! Это сын Рашида? — прищурилась. Парню на вид, лет двадцать. Сходство явно прослеживается.

— Ты, что здесь забыл? — шиплю, пытаясь держать дистанцию.

— Кажется, я знаю, какой аль-хиба попросить на Рамадан.

— Чего? Какой еще хибаб? — хлопаю глазами.

Рамадан — это я помню! У мусульман великий праздник… и он, как раз в апреле.

— Свой подарок. Отец не сможет отказать старшему сыну, — гладит свой подбородок задумчиво большим пальцем.

Гм… — мысли работают в разные стороны.

— У тебя есть уже свой дворец? — "прицениваюсь" к новому женишку.

— Конечно! — горячо воскликнул юнец. — Тебе там понравится!

— Что здесь происходит?! — орет на своем Рашид, страшно вращая глазами.

Я забираюсь, с ногами, на кровать, в позе лотоса, и подперев руками подбородок, наблюдаю концерт без сурдоперевода.

Ахалай-махалай! Ляськи-масяськи! — вот, весь мой репертуар из арабского. Некоторые матерные слова, я конечно, определила. Их часто повторяли, мне в спину, любимые жены Рашидика. О! Кажется, финал! Оба мужчины повернулись ко мне.

— Жемчужина, моя, — голос Рашида напряжен. — У нас есть обычай дарить наследнику на Рамадан тот подарок, какой он захочет. Джамал хочет тебя. Я не могу ему отказать. Даже, коня был готов своего отдать. Сердце мое обливается кровью… — он действительно страдает, впервые вижу увлажнившееся глаза.

Рита! Живо натянула скорбное лицо! — пытаюсь пустить слезу. Выходит не очень, но щеки надула. А старшей женушке Рашида — пять, с плюсом! Вон, как смогла избавиться от лишней соперницы…

— Собирайся, Раиля, я тебя забираю! — царственно махнул рукой молодчик.

— Я, Рита! Запомнил?! На чужие клички — не отзываюсь!

Джамал кидает укоризненный взгляд на отца, типа совсем ее распустил, покрикивать еще вздумала. Эх, ты, чудик! Делаю глаза, с поволокой, из под ресниц — шрековский кот отдыхает!

— Сейчас соберусь, мой господин, — мурлычу.

Торжественных проводов не вышло. Меня быстро погрузили в машину, покидав, из собранного, лишь пару чемоданов. Влада всхлипывала и махала на прощание платочком. Рашид не вышел проводить, видимо забился куда-то, с горя. Ничего, его есть кому утешить! — гарем гордо выстроился на площадке второго этажа. Вот, на чьей улице сегодня праздник!

По дороге билась головой об стекло думая, как сбежать.

Попроситься:

1. В "кустики".

2. Понюхать кактусы.

3. "Ой, какой красивый мираж, надо рассмотреть поближе!"

4. "Ножки мои затекли, я только размять…"

Джамал сидел напротив, в лимузине, и тыкался в телефон. Вполне себе прогрессивный парень…

— Сколько у тебя наложниц? — помню, что в жены он мне не предлагал.

— Пока — двое. Я не женат, — добавил сам.

Понимаю, что этот товарищ долго хороводы водить не станет.

Из раздумий выдернула остановка машины. Мы стояли посередине пустыни. По обочине ветер гоняет клубок колючек. Я начала крутить головой: в чем дело?

— Сиди, я скоро, — бросил мне Джамал и вышел в пекло.

Осторожно подползла к двери, нажав на ручку. Не заперто! Оглянулась и схватила бутылку с водой. Не могу сказать, что было в тот момент в моей голове. Наверное, я видела шанс… один на миллион. Открыв двери, услышала мужские голоса. Выползла на дорогу, прижимаясь как можно ниже. Повернув голову увидела, что Джамал разговаривал с мужчинами, которые перегородили дорогу на своих авто. Рванула за ближайший бархан.

— Рита, стой! — доносится…

Бежать! Бежать! Утопая в раскаленном песке, я двигалась со скоростью черепахи… так мне тогда казалось, будто замедленную съемку включили. Поскуливая от обжигающего песка, который тут же забивался под одежду, упала и покатилась кубарем с пригорка. Отбегалась! — слышу голоса буквально рядом. Закрыла глаза. Пусть меня не найдут — молюсь. Лучше сдохнуть, чем к этому, Джамалу.

— Рита! — меня накрыла тень и я открыла глаза думая, что схватила глюк.

Почему я решила, что у Савелия янтарные глаза? У него глаза — цвета гречишного меда.

— Зайка моя, шустрая, — хриплый голос. — Иди ко мне, — подхватил и прижал к себе.

— Ты долго, — обняла за шею, уткнувшись носом.

— Скажи, что я успел, — пальцы на моей спине подрагивают, перебирая легкую ткань моего платья-туники.

— Ты успел, — киваю, зная о чем он спрашиват.

Мы вернулись к машинам. Джамал стоял скрестив руки.

— Нестеров, она конечно красавица, но характер. Я б с такой с ума сошел! — выдает араб. — Отца моего довела до нервного срыва…

— Не чего чужих невест воровать, — ворчу, прижимаясь к Савелию.