— Значит, займемся перевоспитанием. Думаю, это тоже будет достаточно весело. Если уж мне придется сесть за парту ради получения статуса аристократа, то почему бы заодно как следует не оторваться?

Препод в ответ лишь покачал светловолосой головой.

— До поступления нужно еще дожить, — сказал он после небольшой паузы. — Те, кто уничтожил твой род, могут принять меры.

— Знаю. Уже приняли. Нас со вчерашнего дня пасут.

Огурец так и замер на месте, ошарашенно глядя на меня. Даже на ту троицу, которая воспылала к нему страстью, препод смотрел с меньшим шоком.

— За нами следят? — тихо переспросил он.

— Ну да, — я пожал плечами. — Вон, в пятидесяти метрах позади бежево-оранжевый фургончик, типа доставка пиццы. А вот вчера круче было, за нами спорткар ездил.

— И… — Огурец, понятное дело, обернулся. И примерз взглядом к автомобилю, про который я говорил. — И ты так спокойно об этом сообщаешь?

— А чего мне, плакать что ли? Да ты не переживай, — я подошел к преподу и с усмешкой похлопал его по плечу. — Этого следовало ожидать. Зато можно проверить, насколько серьезны намерения аристократов. Что они станут делать: просто последят или предпримут что-то большее.

— Что-то большее? Ты о чем?

— Не боись, ничего плохого с нами не случится. Я же Артура Арсеньевича и Антона с собой не просто так взял. У них тоже задание. И если они сделают все в лучшем виде, то домой мы вернемся без проблем.

* * *

— Я согласен. Оставлять Илью Дьякова в живых крайне опасно. Его отец знал о нашем… гм… проекте. И, вполне возможно, передал знания сыну, причем с доказательствами, — старик с собранными в хвост волосами оглядел собравшихся. — Сами понимаете, это чревато самой настоящей катастрофой.

Очередное собрание магов-аристократов проходило под крышей лимузина, разъезжавшего по городу. На сей раз собралось всего пять человек, но и встреча была неофициальной. Одной из таких, о которых посторонним знать не позволено.

— Что вы имеете в виду под доказательствами, Николай? — спросил холеный мужчина, сидевший напротив Ленского. Он постоянно ерзал и потел, видно было, что предмет разговора заставляет его нервничать. — Если в доме Дьяковых и были какое-то документы, видеозаписи или фото по нашему делу, то все это уничтожено пятнадцать лет назад. Я лично проверял.

— При чем тут документы? — улыбнулся старик. Затем легонько постучал себя по седому виску. — Вы должны помнить, что Мирон был превосходным ментальным магом. А мозг — самый надежный тайник для разного рода компромата.

— Думаешь, у пацана закладка в башке? — пробасил Велимир Прохоров, тяжело сопя. Этот участник встречи, казалось, готов выпрыгнуть из лимузина на ходу, добраться до паренька и разорвать его голыми руками. — Тогда кончать его надо как можно скорее. Чую, неспроста этот выродок объявился.

— О чем и речь, — благосклонно кивнул Ленский. — Жизнь мальчика, и особенно пребывание его здесь, смертельный риск для нашего предприятия.

— Но ведь у нас нет стопроцентной уверенности, что все именно так. Почему бы для начала не убедиться? Понаблюдать за Дьяковым, вступить с ним в контакт, выяснить, где и с кем он жил. Вдруг он, — потеющий мужчина нахмурился, подбирая подходящее слово, — чист?

— Серьезно? — Ленский посмотрел на него насмешливо. — А зачем он тогда заявился вчера в Министерство с вполне конкретной претензией? Дьяков знает, что мы сделали с его семьей. Не исключено, что ему известно и о причинах. Да, стопроцентной уверенности нет, но… В общем, пока мы будет тратить время и средства, оценивая уровень опасности Ильи, может случиться непоправимое. Зачем усложнять жизнь самим себе, если проблему можно решить быстро и навсегда? Хлоп — и нет мухи…

— Если о нашем проекте узнают, нам всем обеспечен международный магический трибунал, — сказал Прохоров. — И тут не надо быть шибко умным, чтобы понять: приговор будет один. Смертная казнь.

— После которой мы попадем… сами знаете куда, — добавил Николай Ленский. — Прямо к нашим потусторонним коллегам. И они вряд ли обрадуются такому исходу. Никто не любит незавершенных дел, а эти сущности тем более.

Некоторое время все молчали, обдумывая услышанное. Затем Прохоров повернулся к сидевшему рядом господину Юкито.

— Ну ты, разведчик, — пробасил он, буравя невозмутимого пожилого азиата налитыми кровью глазами. — Надеюсь, на этот раз твои псины не облажались?

— Нет, — господин Юкито качнул головой. — Наблюдение установлено, ведется круглосуточно. Доклады получаю каждые полчаса.

На этом старик замолчал. Прохоров еще секунд десять попрожигал его взглядом, затем спросил со злой усмешкой:

— Может, и с нами тогда поделишься? Или мы тебя сюда просто покататься позвали?