— К сожалению, нет, — ответил среднего роста почтенный господин, с густой, абсолютно седой шевелюрой и пышными бакенбардами.

Облачен он был в классический для людей его профессии красно-коричневый фрак с черным жилетом, края которого украшало серебряное шитье из перевернутых восьмерок, пузатых колб и черепов. Символика, на мой взгляд, больше подходящая какому-нибудь некроманту, но таких, как я узнала, в Андолоре не водилось. — Причина нынешнего состояния больного — необратимое магическое истощение, — словно маленькой, пояснил мужчина.

— Но неужели нет ни одного мага, ни одного волшебного эликсира, способного это как-то исправить?! — в отчаянии вскричала я, не желая так легко сдаваться.

Мы же в магическом мире, в конце концов!

Доктор сочувственно покачал головой.

— Существуют легенды о том, что некогда среди носителей силы встречались выдающиеся целители, которые могли вырвать человека из капкана «последнего сна». Но, увы, маги данного таланта давно и бесследно исчезли. Теперь медицина — удел таких простых людей, как я. А мои возможности, к сожалению, весьма ограничены. Я не чудотворец, госпожа, и мага-целителя из шляпы вам не достану. Нужно принять неизбежное. Дни вашего дядюшки подходят к концу.

Я заплакала, уткнувшись носом в грудь подошедшего к нам хмурого, словно грозовое облако, Ланзо.

— Ланзо, — всхлипывая, сдавленно прошептала, понимая, что если немедленно не сниму груз с души, то просто доведу себя до нервного срыва. — Твой папа в коме, а у меня в комнате спит маленькая чудесная девочка. Твоя дочь. Я назвала её София. Даже не думай её куда-нибудь услать. Она будет расти вмести с нами. Хорошо?

Я подняла лицо, с надеждой всматриваясь в суровые черты. Эта дикая смесь мольбы и угроз звучала, должно быть, бессвязно и совершенно дико, но на лучшее я сейчас все равно была не способна. По крайне мере, мне хотелось верить, что братья семьи Уркайских и в частности, этот конкретный брат — создания стойкие, и поток моих ошеломляющих новостей его если и покачнет, то не сломит.

— Поговорим позже, — даже не поведя бровью, ответил Ланзо. — Где отец? Я хочу видеть его.

— В своей спальне, мой господин, — поспешил сообщить доктор.

— Там Рэт, — добавила я, но Ланзо уже скрылся за дверью.

— Вам лучше пойти и немного поспать, — посоветовал медицинский светила.

Прозвучавшие в его голосе заботливые нотки так напомнили мне интонации ундера, что я на мгновение словно утратила способность дышать. Таким сильным ударом под дых оказалось это открытие.

— Что ж, благодарю, так я и сделаю, — кивнула мужчине и медленно побрела на свой этаж.

К детям, к сердобольной уютной Кларе, к мягким шебутным хомарчикам. Пускай одна из мощных опор моей жизни трещала и крошилась под натиском неумолимого рока, зато остальные все ещё были при мне. Ради них я просто обязана быть сильной, уверенной, спокойной и обязательно верить в лучшее.

А ещё — верить последним словам дядюшки и исполнить его волю. Нужно лишь как следует выспаться и собраться с мыслями.

12. Вся королевская конница…

Глава двенадцатая

ВСЯ КОРОЛЕВСКАЯ КОННИЦА…

Почему мир так жесток к женской душе? Ужасно….

А ведь пару ласковых слов и объятий, как счастлива и женщина, и тараканы вокруг.

Соцсеть. Комментарий к паблику.

Прошло несколько дней. Сколь бы ни была ужасной грядущая потеря, а простые повседневные заботы брали своё. Постепенно мы привыкали жить в соседстве со смертельно больным дядюшкой, хотя атмосфера в доме и изменилась далеко не в лучшую сторону.

Зато, к моему великому облегчению, благополучно разрешился вопрос, касающийся участи нашего прелестного подкидыша-Софии. Почти целый день Ланзо бегал от меня, как от прокаженной, прикрываясь заботой об Эльмаре, которого с некоторых пор взял под своё крыло.

Юноша подавал большие надежды по части воинских умений, в том числе и магических. Что изрядно удивило много чего повидавшего на своем веку главу Гэнмортиса. По всему выходило, что клейменный грубым антимагическим тавром Эльмар никак не мог управлять источником собственной силы. Однако, несмотря на страшную печать, магия его нет-нет, да прорывалась наружу, порой самым причудливым образом и в самый неподходящий момент.

Она была жаркой и дикой, словно пламя огненного смерча. И если мой горделивый темный феникс стремился всё просто и быстро превратить в остывающий пепел, то огненный лис Эльмара сначала желал устроить зрелищный фейерверк.

И всё же юноша страдал, не имея возможности пользоваться своим даром свободно. Я не переставала ужасаться, насколько жестокосердно, совершенно не заботясь о последствиях, сильного перспективного мага расточительно превратили в магического калеку. Ланзо, к его чести, озадачился целью найти способ исправить содеянное. Он задействовал все свои связи и проводил много времени, тренируя своего нечаянного подопечного.