— Сыночек, — я подалась к ребенку и тут же поняла, что он и был источником внезапной прохлады. — Рэт, что происходит? — укутав сопротивляющегося ребёнка по самые брови в одеяло, растерялась я.

— Он маг холода. — После секундной паузы ошарашил Лорд.

А затем немного подумал и добавил:

— Такой же, как я.

Тай смотрел на отца во все глаза. С такой огромной щемящей надеждой, что, клянусь, я не простила бы Рэта никогда, вздумай он сейчас её разрушить.

— Ты молодец, — внезапно сказал он мальчику. — В твоём возрасте моя магия ещё крепко спала. Ты станешь сильным. Очень сильным…

— Но только если будешь усердно учиться и хорошо кушать. Не одни пирожные, — решила нужным добавить и, широко улыбнувшись сынишке, поцеловала его в уже потеплевший лоб. — А теперь всё же давай послушаем, как папа читает. Закрывай глазки.

Тай улёгся поудобней и послушно закрыл глаза. Пожалуй, впервые за всё проведённое вместе время он выглядел настолько умиротворенным.

***

Очередная корзина дорогущих сумеречных колокольчиков Рэтборна дома не застала. По этому я имела возможность наслаждаться её видом и ароматом гораздо дольше, чем в первый раз. Спустя час после её доставки, на пороге особняка Уркайских появился и сам даритель — посол Тарквинии Виктор Озарийский собственной персоной.

Его визит застал меня врасплох, но отказать столь высокопоставленной фигуре в приеме я, честно говоря, просто не посмела. К тому же, было ужасно любопытно, что мужчина собирается мне сказать. В конце концов, вероятно, это самая удобная возможность расставить точки на «i». После прошедшей ночи ни о каких послах, будь они даже образцом чистейшего великолепия, я даже и думать не хотела. Приходилось признать — от любви у меня окончательно снесло крышу.

— Вы потрясающе выглядите! — едва я вошла в гостиную, сказал Озарийский, делая шаг навстречу. — Хотя то, как вы смотритесь в кюлотах, теперь запечатлено в моем сердце навсегда.

Он говорил с изрядной доли иронии, но не обидной, а скорее искушающей.

— Подозреваю, что запечатлено это не только в вашем сердце, но и во всех скандальных хрониках высшего света, — развила я его мысль.

Виктор рассмеялся и весьма бесцеремонно взял меня за руку. Ни на ком из нас снова не было перчаток. На мне по вполне понятным причинам — я была у себя дома. А вот отчего столь обязательным предметом гардероба пренебрег посол, можно было только гадать.

Прикосновение кожи к коже вышло каким-то слишком интимным, и я поспешила отвоевать свою конечность обратно. Вот только мужчина держал крепко.

— Как это понимать? — кивнув на его хватку, удивилась я.

— Прошу меня извинить, — вдруг став весьма серьезным, ответил Виктор, — но вы производите на меня какой-то совершенно магнетический эффект. С момента нашего «разговора» на балу я думаю о вас постоянно. Меня тешила надежда, что вскоре мы на каком-нибудь из приемов встретимся вновь, однако вы, как выяснилось, домоседка. Мои надежды оказались напрасными.

Слова Озарийского лились точно елей. Что скрывать, слушать их мне было приятно. Как и иметь в поклонниках столь видного мужчину. Однако долго подыгрывать собственному тщеславию я не собиралась.

— Не знаю, что вам на это ответить. Для начала все же отпустите мою руку, — настояла и с облегчением вздохнула, когда мужская ладонь разжалась. — Благодарю.

— Вы получили мой подарок? — коротко улыбнувшись, поинтересовался посол.

— Оба раза. Цветы совершенно чудесные.

— Как только я вас увидел, то отчего-то подумал именно о них. Сумеречный колокольчик — редкий, обманчиво хрупкий цветок с удивительными свойствами. Впрочем, о них мало кому известно.

Я тут же насторожилась. О моих скрытых талантах также знал очень ограниченный круг лиц. А учитывая, что это именно я подсадила Озарийскому комара, потенциальный намек на то, что ему известно больше, чем другим, изрядно напрягал. Возможно ли, что послу стал доступен мой самый главный секрет?

Пытаясь как-то выгадать время и успокоиться, я предложила мужчине присесть и угоститься бокалом вина. Время его визита вполне это позволяло. Не чаем же, в самом деле, поить этого самца?

— Мне лестно слышать столь высокую оценку в свой адрес, — возобновила я разговор, — но боюсь вы все же меня переоцениваете. Может, я и не самая обычная женщина, если сравнивать с большинством, однако так же, как и все, стремлюсь к вполне заурядным вещам.

— И к каким же, позвольте узнать?

— К уютному дому. К семье, — начала я перечислять, не боясь показаться скучной. — К счастливым здоровым детям. Ну и по выходным к равноправию, — добавила в конце.

Озарийский сделал глоток из бокала и склонил набок голову, словно внимательно меня изучая. На шутку о равноправии он ответил улыбкой.

— А вы знаете, что в Тарквинии возможности женщин гораздо шире? Они могут владеть недвижимым имуществом. Иметь отдельный счет в банке. Получать образование по немагическим специальностям.