И Слава поклялась оправдать ее доверие.

К свадебному алтарю, размещенному в цветущем саду замка, ее вел дон Дино. После всего произошедшего капеллан беспрекословно одобрил выбор магистра и счел за честь выступать посаженным отцом невесты. Слава в свою очередь извинилась за прошлые подозрения. Теперь она и капеллан стали добрыми друзьями и союзниками.

На ней был подвенечный ярко-алый наряд, состоящий из пышной юбки и кружевного верха, украшенного вышивкой. Драгоценная диадема венчала взбитые в высокую прическу пышные русые волосы. Дрэго, восхищённый невестой и пораженный ее ослепительной красотой, едва не потерял дар речи и произнес обет торопливо, стремясь поскорее покончить с официальной частью. Ярославу он считал не просто женой и самой желанной из всех женщин, но половиной себя. Возможно, лучшей половиной.

Его поцелуй был искренним и жарким. Он все продолжался и продолжался – дону Дино пришлось громко кашлянуть, дабы заставить влюбленных оторваться друг от друга.

– Дождитесь брачной ночи, – хохотнув, заметил капеллан. – А пока уделите внимание гостям. И вашим детям.

Но Карле, Карине и Дэлии больше не нужны были няньки. Теперь у них появилась мама, любившая их, невзирая на все странности и те испытания, что они устраивали ей на протяжении целого года. Она открыла в них лучшие качества, помогла справиться со всеми невзгодами и приручить таланты. Больше они не чувствовали себя чужими на грандиозном торжестве.

Карла пришла на свадьбу в сопровождении Ролдена, лучшего капитана команды по Дракадосу и рыцаря ордена Золотой лилии. С ним был и Огонек. Польщенный такой честью и особенно тем, что его собственная мать (приглашенная на свадьбу, как и многие другие драконы) впервые заметила его. Поздоровалась и призналась, что ошибалась, считая его позором рода.

– Ты истинный Тору, сынок, – торжественно провозгласила она. – Я горжусь тобой, сын.

Огонек лишь вежливо кивнул, считая своей семьей Карлу, Ролдена, магистра, его супругу и всех, кто помогал и верил ему, не взирая ни на что.

И все же разговор с матерью разволновал Огонька. Когда настала его очередь поздравлять новобрачных, он не сдержал порыва и таки поджег подвенечное платье. Дрэго, конечно же, быстро и незаметно потушил огонь, но подол укоротился так, что стали видны бархатные алые туфельки и изящные щиколотки.

– Спасибо, дорогой, – похвалила Ярослава и поцеловала дракона в оттопыренные ноздри. – Это именно тот подарок, о котором я втайне мечтала. Ужасно неудобно, когда шлейф и подол тащатся по земле, сковывая движения.

Хектор, единственный сын и наследник рода Моринго, все еще главных виноделов Гротеции, потерпев поражение с Карлой, решил переключиться на Карину. Но и она пришла на свадьбу не одна. Вместе с послами от гномов и эльфов на торжество прибыл Иллион. Грозно сверкая зелеными глазами на каждого, кто посмел приблизиться, он ни на шаг не отходил от избранницы.

Но Хектор, подбадриваемый отцом, решил рискнуть.

– Ты что, эльф, что ли? – спросил он у Иллиона  и победоносно хмыкнул, сложив руки на щуплой груди. – А я слышал, у них нет мужчин.

– Готов доказать тебе обратное, – объявил Иллион, закатывая рукава зеленой рубашки и демонстрируя нехилые бицепсы.

Карла положила узкую, но сильную ладонь ему на руку и, победоносно вскинув голову, произнесла:

– Уступи это дело мне. Давно, знаешь ли, мечтала стереть наглую усмешку с этой мерзкой рожи.

 Слава, наблюдавшая за детьми, несмотря на обилие гостей, торжественность момента и непривычное возбуждение, проговорила, склонившись к плечу мужа:

– Кажется, Карина только что наваляла Хектору.  Но Иллион уже накладывает шину ему на ногу.

– Кажется, я этого не слышал, – улыбнулся Дрэго.

Впрочем, после столь решительного отказа Хектор только больше проникся к Карине. И почти месяц после свадьбы магистра писал избраннице нескладные стихи и дарил ей камни, как какой-нибудь влюблённый гном. Но Карину и Иллиона связывали неразрывные узы. Пока дружеские, но грозившие перерасти в нечто большее.

А пока торжество шло своим чередом. Киртли, злобную кухарку-гоблиншу, уволили, а на ее место вернули прежнюю. Селия и другие девушки-помощницы помогли ей закатить такой пир, чтоб угощения с избытком хватило всем приглашенным. Мигель, по молчаливому согласию магистра, тоже временно перевелся в кухню. Исключительно из любви к готовке, по заявлению самого рыжего парня.

Дон Серджио, обновленный сам и в новой золотой ливрее, важно расхаживал между гостями и присматривал за слугами. Он весьма гордился новой должностью экономки, а тем, кто считал эту работу исключительно женской, настоятельно рекомендовал пойти в задни… В общем, на задний двор замка.

В конце вечера, перед тем как покинуть гостей, магистр Дрэго поднял бокал и провозгласил тост: