Индели̒ ела без остановки, не успевая даже перевести дыхание. После десяти фруктов она впервые за сегодняшний день перестала чувствовать голод.

— Ура! — закричала девочка с радостью, — спасибо Кэрн, удачи вам!

Она уже хотела выйти из сада, но мужчины неожиданно пробежали мимо нее, и один из них крикнул на ходу:

— Кэрн, я теперь понял, какую девушку люблю по-настоящему, я очень благодарен вам за это!

Правитель улыбнулся ему, и молодые люди исчезли за калиткой. Кэрн позвал Индели̒ к себе. На самом деле ей и самой не хотелось так быстро уходить из сада. Не часто у нее появлялась возможность поговорить с Правителем наедине без родителей и сестренки. Да и та тайна, которую она хранила в сердце не давала ей покоя. Но стоит ли обсуждать… не станет ли от этого хуже, ведь самые сокровенные переживания лучше оставить при себе. Конечно, Правитель знает все, но произнести вслух, то что так беспокоило ее…, это выше ее сил!

Глаза у Кэрна были необыкновенными. Стоило заглянуть в них, и Индели̒ хотелось летать….Это напоминало состояние влюбленности… влюбленности в жизнь, в окружающие цветы, деревья, в пушистую разноцветную траву, в удивительных крохотных птичек, создающих целые симфонии тоненькими нежными голосами. Индели̒ нравилось говорить с Кэрном, слушать его низкий мягкий голос, о чем-нибудь спорить и убеждать его в своей правоте. Она обожала, когда он слушал ее, улыбался, дарил волшебные подарки. В такие моменты казалось, что время остановилось, и она навсегда останется в саду и будет вечно рассказывать ему секреты, сказки, показывать в лицах разных необычных существ. Но сейчас все изменилось, все стало совершенно другим.

Наконец девочка не выдержала:

— Кэрн, а кого тот мужчина, который к вам приходил, любит по-настоящему?

Правитель засмеялся.

— Индели, — начал он, — давай не будем обсуждать чужие секреты.

— Хорошо, — сказала она, — а чьи секреты вы готовы обсуждать? Ваши?

Кэрн улыбнулся:

— У меня секретов нет.

— А у меня… есть! — со вздохом ответила Индели, — но не уверена, что о моей тайне стоит говорить.

— Я думаю, — начал Кэрн, — если ее не обсудить, она будет продолжать тебя мучить.

— Наверное, но я боюсь…. я не имею права испытывать те чувства, которые …

— Чувствам не прикажешь, — перебил ее Кэрн, — и в твоих чувствах нет ничего ужасного. Наоборот, они прекрасны! Каждый человек имеет права любить!

— Но…вы ведь помните, что я вчера накричала на свою сестренку?

Кэрн кивнул.

— Она плакала, мне было ее жалко, но я хотела быть, как человек, которого я люблю!

В саду рос любимый цветок Индели, он словно услышал ее слова и распустился, наполнив все приятным ароматом. А на его лепестках появились маленькие синие звезды. Кустарники, насекомые, небо стали золотыми. А звезды отражались в стебельках растений, в листьях деревьев, и даже на лице Правителя.

Индели почувствовала нежный запах цветка и закрыла глаза от восторга.

— Я никогда не видела, как этот цветок распускается, — прошептала она.

— Потому что он распускается, когда чувствует любовь.

— Я хотела быть, как дядя Тоз, понимаете, Кэрн, но у меня ничего не получилось!

Месяц назад Индели вместе со своей семьей ездила в гости к дяде Тозу. С дядей Индели̒ познакомилась не так давно, он сам нашел адрес ее мамы и написал ей письмо. Дядя был не очень молодым, но Индели̒ он понравился: высокий, сильный, уверенный в себе мужчина… А главное, как он ругался на свою маленькую дочку Ликки! Громким красивым басом он говорил, что его возмущает ее поведение, что она глупая, бестолковая и ничего не добьется в жизни! Таких слов не мог бы произнести ни один керинчанин даже если бы полностью потерял рассудок. Ликки плакала, но это еще больше подзадоривало Тоза. А Индели̒ смотрела на дядю с восхищением. И теперь она постоянно думала о нем. Ей хотелось видеть его лицо, наблюдать, как он воспитывает дочь. А если бы он так воспитывал Индели? О, это было бы настоящим счастьем!

— Индели, — ласково сказал Кэрн, — ты не привыкла к грубым словам, никто никогда не кричал на тебя, потому что в Кернии это не принято. А в Сокко миллион таких кричащих дядей, как Тоз. Они даже не понимают, что заставляют кого-то плакать и страдать. Ты влюбилась в грубый голос, в крик, даже в жестокость… Ты уверена, что Нииль будет хорошо, если ты так будешь обращаться с ней?

Индели стояла на мягкой розовой траве.

— Да, я и не собираюсь больше кричать на сестру, Кэрн, вы решили прочитать мне лекцию о хороших манерах? — возмутилась Индели.

— Нет, я не буду читать тебе лекций. Просто подумай счастлива ли Ликки, когда на нее кричат. Думаешь, она тоже восторгается папиным голосом?

— А вы думаете нет?

Кэрн внимательно посмотрел в глаза Индели.

— А его жена любит его разве ни за то, что он красиво ругается?

Кэрн ничего не ответил, только уголки его губ слегка растянулись в улыбке.