Точно! Я же в мантии, и мою добродушную физиономию они не видят из-за капюшона. Я откинул его и широко улыбнулся, пытаясь расположить стражников…

*****

Сегодня Карлу с его напарником выпало дежурство на дальней заставе. Никто из отряда гаттенбургских стражников не хотел бы целые сутки стоять дозором в этой забытой богом дыре, где помимо вони от сливных нечистот, обитали твари с нижних уровней. А ветераны, во время попоек в таверне, рассказывали страшные истории о демоне клоаки, чей облик был столь ужасен, что вызывал резкое расслабление сфинктера даже у самых бравых вояк.

— Как так-то, Густав?! — Карл отвесил оплеуху "везунчику", умудрившемуся вытянуть короткую спичку.

Остальные участники лотереи радостно загудели — сегодня не их очередь спускаться на вонючую вахту.

Гораздо приятнее было охранять банк, мэра или даже следить за порядком в торговых рядах, и даже тройная оплата за смену не помогала улучшить настроение несчастных и невезучих страхников.

Все дело в том, что владельцы Агентства, которому и принадлежал сливной коллектор, не скупились на щедрую оплату охраны своего "сокровища".

Пару лет назад предприимчивые гномы, братья Ульсон и Свенсон, дали взятку мэру, и тот издал указ об "отведении отходов жизнедеятельности граждан… и бла бла бла все такое…". Каждая семья платила налог "за посрать" и с каждого такого налогоплательщика Агентство имело приличную сумму денег, не забывая при этом делиться со своим покровителем, мэром Гаттенбурга. В сочетании с серьезными штрафами за выливание нечистот на улицы, обстановка в городе заметно улучшилась — уменьшились болезни и исчез неприятный запах. Ручей нечистот за очень короткое время, стал для владельцев настоящей золотой жилой. Они стали настолько богатые, что стали скупать недвижимость в городе и сдавать ее в аренду. Отчего их доходы возросли ещё больше. Сверхприбыли они направили на выдачу ссуд под проценты. Уже через год в Гаттенбурге не было никого богаче этих предприимчивых братьев.

Перед отправкой на дежурный пост дальней заставы Карл заскочил в таверну, попросить хозяйку накидать ему в котомку какой-нибудь снеди в дорогу.

— Ты не представляешь, Урсула. Все пылало, как в аду. — низкорослый чумазый гоблин в форме городского огнеборца сидел у барной стойки, положив пожарный шлем себе на колени, и рассказывал владелице заведения какую-то историю, периодически прикладываясь к кружке эля, которую он держал трясущимися руками. — Мы там заживо чуть не сгорели.

Урсула внимательно слушала гоблина и то и дело охала и ахала от очередных подробностей рассказа.

— Но самое главное не это, — гоблин наклонился ближе к Урсуле и сказал шепотом — Мы видели то, что осталось от хозяина. Т-с-с. Только никому, слышишь. Этот Ульсон со своим братцем буквально посадили беднягу на цепь и заставили его смотреть, как они курочат его имущество. А потом Свенсон просто вынес ему мозги своим молотом.

— О Карл, привет! Какими судьбами?

— Привет. Да вот, заскочил перед дежурством взять еды в дорогу. Нас на дальний рубеж отправляют.

— Сочувствую. Как вас угораздило?

— Нелепая случайность, — Карл махнул рукой в сторону Густава, ждущего на улице, — просто кто-то вытянул короткую спичку на жребии.

— И-и-к!. Пп. ыл…лало, как в аду… живого н. на цепь… — продолжал сокрушаться сильно захмелевший гоблин, в очередной раз пересказывая жуткую историю уже Карлу. — Мозги…тютю… куку кувалдой… бац.

Через некоторое время, хозяйка таверны вернулась с кухни.

— Вот, держи, собрала тебе на скорую руку немного еды. Да свои фирменные пирожки с ливером положила. Нет, денег не надо. Так бери. Все таки не каждый день в клоаку спускаешься.

— Спасибо, Урсула! — поблагодарил хозяйку Карл, выбегая из дверей таверны…

Сутки дежурства на клоачной заставе подходили к концу. Уже совсем скоро должны были прийти их сменщики. Обстановка была спокойной, и Карл с Густавом немного расслабились. Если в первые часы дежурства они вздрагивали от каждого шороха и начинали вглядываться в пугающую темноту коридоров, таящих в неровном свете факелов сотни свирепых монстров, что рисовала фантазия, подкрепленная парой глотков спиртного из фляжки, то теперь, после почти суток в дозоре, усталость их возросла, а вместе с ней ушли мнительность и пугливость.

Обмениваясь друг с другом различными сплетнями и слухами, они коротали время. Карл как раз пересказывал Густаву последние новости о пожаре, услышанные в таверне, как их тихая вахта была нарушена.

— Приветствую вас, стражники врат! — раздалось откуда-то из глубин коллектора.

Карл подпрыгнул от неожиданности. Густав развернулся к решетке и начал судорожно взводить арбалет.

— Стой! Кто идёт? — в полумраке Карл не мог разглядеть незваного гостя.

— Стрелять буду! — Густав вскинул арбалет, выискивая цель.

Сняв со стены факел, Карл подошёл в плотную к решетке и поднес его освещая коридор за решеткой.