Несмотря на раннее утро постепенно места за столом помимо наркома внутренних дел и Председателя ВЧК Дзержинского, заняли наркоминдел Чичерин, нарком по делам национальностей Джугашвили-Сталин, председатель ВЦИК Калинин, наркомом продовольствия Цурюпа, наркомом госконтроля Ландер, Председатель РВСР и наркомвоенмор Бронштейн-Троцкий, нарком труда Шмидт, Председатель ИК Третьего Интернационала Апфельбаум-Радомысльский-Зиновьев, нарком просвещения Луначарский, нарком юстиции Курский, председатель Революционного (Верховного) трибунала Крыленко, главнокомандующий Красной армии Каменев. Затем за отдельный столик села секретарь Ленина Лидия Александровна Фотиева, приготовившаяся вести протокол. Последним в зал заседаний вошел Ленин, одетый как и многие из присутствующих в полувоенный френч и галифе. Мы с братом и Кедровым сели на стулья, стоявшие вдоль одной из стен недалеко от стола совещаний и Ленин, войдя, сразу обратил внимание на незнакомых ему людей. Прищурив взгляд, вождь поздоровался со всеми и прошел к своему месту.

— Здравствуйте, товарищи! — все присутствующие в помещении, в ответ пожелали того же и Владимиру Ильичу. — Сегодня мы собрались пораньше — известия с Южного фронта требуют обсуждения, да и остальные вопросы поднимем. Надеюсь, все успели отдохнуть в воскресение? А нет, вижу товарищ Дзержинский опять не заботится о своем здоровье — разве же можно так себя изнурять, Феликс Эдмундович? Так, батенька, мы вскоре останемся без карающего меча нашей революции. а кто там рядом с товарищем Кедровым сидят, тоже ваши сотрудники?

Мы с братом вскочили и, надев фуражки, снятые нами перед входом в здание, вытянулись как по команде "смирно". Деревянные кобуры издали при этом громкий звук, лица большинства сидящих улыбнулись, видя нашу старорежимную стойку.

— А это, Владимир Ильич, братья Сорокины, сотрудники Тамбовской ГубЧК, благодаря которым и был сорвано наступление корпуса Мамонтова на Москву. — Дзержинский протянул сидящему недалеко от него Калинину бумагу — Вот, Михаил Иванович, предоставление к знакам Красного знамени, подписанное Главкомом Южного фронта.

Ленин откинулся на спинку стула и поощрительно нам улыбнулся — Расскажите нам, товарищи о вашем геройском подвиге.

Александр покраснел — товарищ Ленин, задумка эта моего брата Андрея, он ее и реализовал, я же только наготове ждал его с одноконной коляской, пока он генералов отстреливал.

Наркомы при этих словах оживились, Ленин же, огладив свою бородку, продолжил — А вас как зовут, вьюноша и сколько вам лет?

— Александром, товарищ Ленин! Мне через полгода будет восемнадцать.

Дзержинский достал папиросу и закурил — Товарищи Сорокины вступили в ряды нашей партии и хорошо проявили себя при расследованиях дел контрреволюционеров, выявленных нашими тамбовскими товарищами.

Вскоре почти все участники совещания курили, дым уходил в открытую форточку.

Ленин, выслушав Дзержинского, попросил меня рассказать о операции в Тамбове — Товарищ Сорокин! Как вам удалось ликвидировать белых генералов? Авы, Александр, садитесь, не надо так тянуться — мы же не в царской армии. — Саша сел, а я кратко изложил нашу историю.

— … На выезде из города мы с братом уничтожили казацкий пост из пяти человек, пулемет на посту я разобрал и выкинул замок затвора. Это все.

— Казаки, мало мы их в станицах уничтожили! — Сталин встал со своего места и отошел к форточке.

— Может это и стало причиной того, что казачество вместо того, чтобы влиться в ряды Красной армии, теперь выступают против Советской власти? — я конечно понимал, что ступаю по хрупкому льду гребаной политики, но промолчать не захотел. — Большинство казаков все-таки малоимущие, залезали в долги для покупки коня и амуниции. Их требовалось после революции распропагандировать. Я уважаю товарища Свердлова, но уничтожение казачества по его инициативе — большая ошибка.

— Вот как! — Ленин подался вперед и его взгляд в момент стал острым и пронизывающим. — Из чего вы, товарищ Сорокин, сделали этот вывод? Вы в в нашей партии совсем недавно, а подвергаете сомнению ее политику?

Председатель ВЧК при этом разглядывал меня как в прицел пулемета, мне показалось, что меня готовятся раздавить как вошь на теле пролетариата.

— Нет, товарищ Ленин, не политику нашей партии, а ошибку конкретного человека, все люди, к сожалению ошибаются. Так и товарищ Свердлов неправильно дал оценку казачеству.

— И в чем же ошибочность оценки казачества? — поинтересовался Зиновьев.