Всё началось, когда на край сены вышел оркестр в красных пиджаках с чёрными воротами, с до блеска начищенными инструментами в руках, и заиграл гимн. Я впервые его слышал именно в таком исполнении, поэтому даже забыл встать, пока Белла не ткнула меня в плечо. В моем прошлом мире, наверное, каждый хоть раз слышал часть гимна, ставшая популярной на разных сувенирах из Великобритании. God Save the Queen. Так вот, вместо королевы, в гимне фигурировал король — God save the King. Вот и всё. Заменено одно лишь слово, и страной управляет не королева, а король. Скорее наоборот, конечно, но всё же, заставляет задуматься.

Король, облачённый в форму морского офицера, с позолоченным кортиком на боку и даже с фуражкой на голове, вёл под руку королеву, одетую в строгое платье цвета морской волны. Вот её я бы узнал сразу. Именно её фотография была везде, что хоть чуточку связано с Великобританией. Та самая королева Елизавета, какой я её и помнил с прошлой жизни. И это было забавно и пугающе одновременно. Такое напоминание о прошлом, заставляющее бегать мурашкам по коже и крови стыть в венах. Она первый живой человек, которая есть и в прошлой, и в нынешней моих жизнях. Такое вот олицетворение моста между нашими мирами. И каждый раз, когда я смотрел на неё, мне становилось не по себе.

Король помог усесться королеве на кресло, и сам вышел в центр сцены, к микрофонам. Народ воодушевлённо аплодировал, встречая монарха.

— Какой он страшный, — прошептала Джи, не переставая хлопать. — Он похож на зомби.

— Ну что ты, сладкая, — улыбнувшись смущённо, произнесла Белла, — он просто немного староват, а так он очень мужественный…

— Он как будто мумия, с которого сняли бинты. Бэ-э-э, — не стала скрывать своего отношения непосредственная Джинджер.

А король и правда выглядел не очень. Худой и бледный, с тёмными, почти фиолетовыми, кругами вокруг впалых глаз, с хищным, крючковато-острым носом, он смотрелся на фоне розовощёкой подтянутой королевы настоящим ходячим трупом. И голос его, когда он заговорил, тоже слышался как голос умирающего немощного старика, прикованного к кровати.

— Приветствую вас, подданные Соединённого Королевства Великобритании, Ирландии и Австралии! — монарх замолчал, с улыбкой оглядывая публику, пошамкал губами и продолжил.: — Хотя никого, стоящего вверх ногами я не вижу, значит Австралийцы еще не доплыли до нас.

Раздался хохот людей, оценивших незатейливую шутку короля. Я же был удивлён, насколько отличалось мое представление, насчёт этого человека. Я думал, что он суровый старик, одним взглядом внушающий страх, а на деле он одной шуткой расположил к себе аудиторию, став ближе к народу своей показной простотой.

А Филипп тем временем продолжил, уйдя в дебри истории, мельком упоминая разные картины прошлого. Но, наконец, он поблагодарил всех за терпение и передал слово ведущей, мимоходом пожурив её за излишнюю многословность. Та сделала вид, что смутилась, и склонилась в реверансе. И, как будто даже послушалась монарха, по крайней мере, начало парада она объявила достаточно коротко:

— "Кровь англичан пьёт океан

Веками — и всё не сыт.

Если жизнью надо платить за власть —

Господи, счёт покрыт! — произнесла она драматично, и, что было удивительно, публика вторила ей. — Его Величество король Филипп, Божией Милостью король этого царства и Его иных царств и территорий, Глава содружества и Защитник Веры… — девушка развернулась в сторону короля и повторила свой реверанс, теперь уже в более шутливо-гиперболизированной форме, — попросил не затягивать. Желание короля — закон, поэтому объявляю начала парада Флота Его Величества…

В кораблях я не разбираюсь, но парад внушал. Огромные старинные деревянные корабли с двумя, тремя, пятью мачтами, с прямыми и косыми парусами на них, шли по Темзе ровным строем. На палубах моряки, выстроившись в строй и застыв по стойке «смирно» салютовали короля. После них прошёл настоящий пароход с гребными колёсами по бокам, выпуская из большой трубы огромные облака пара. Пароход поприветствовал зрителей длинным протяжным гудком.

За ним следовали уже более современные судна и катера, несколько необычных лодок на воздушной подушке и с подводным крылом. Парад закрывал огромный крейсер-авианосец, на борту которого стояли три дирижабля, покачивающихся над палубой в паре-тройке метров.

Их появление было для меня шоком, потому я разглядывал их с жадным любопытством, гадая, как они устроены, и чем заполнены. Поэтому Белле пришлось пару раз ткнуть меня в бок, чтобы привлечь моё внимание:

— Мэттью! Мэтт, вас сейчас будут вызывать! — произнесла воодушевлённо она, теребя мой рукав.

— А? Да, спасибо, — поблагодарил я и повернулся к сцене, на которой ведущую вновь сменил Король, но рядом с ним стоял еще один мужчина — ректор Итона, герцог Куиксвуд, держа в руке золотой поднос. Король как раз тянулся к подносу, что-то бурча себе под нос. Вот, он взял в руку конверт, и подняв его над собой, повернулся обратно к зрителям.

— Сейчас вы увидите работу самого опытного открывателя конвертов и табличек, — усмехнулся он, и отточенным движением сдернул с конверта нить с печатью так, чтобы клапан конверта раскрылся сам. Зал, весело хохоча, поддержал монарха аплодисментами.