Да это был дядька лет тридцати. Худой со щетиной на лице, черными глазами и крючковатым носом. Вместо синего платья у него были штаны и футболка. Спросонья я просто не различил. Хорошо хоть сразу не кинулся. Иначе б потом не отмылся.

«Вот те раз, попадалово! Вражеская диверсия, твою мать!» Можно было списать на случайность. Но после вчерашнего разговора, любые случайности — не случайны.

— Ах ты ж сука, капец! — выкрикнул, кутаясь в одеяло.

— Господин? Я сделал что-то не так? — виновато спросил слуга.

— Нет! В смысле да. Хорошо, что никто… ничего тут не сделал! Ты кто вообще будешь? Тебя кто хоть послал? — сказал, как в бреду, слыша со стороны собственный голос.

Да уж, бог миловал. Одно неверное движение (пошлепывание или оглаживание), и считай все. Был пацан и нет пацана. На такое я точно уж не подписывался. Запрещенный прием, чтоб его.

— Я Карим, дворосек, — бледнея промямлил слуга. Он явно видел, что что-то не так, но не мог понять, что конкретно.

— Кто нахрен?!

— Дрова немножко… рубил. Мне сказали, что теперь у господина в комнате делать надо. Я вот делаю, короче. Все хорошо? — протараторил мужик, почесывая небритую щеку.

— Нет! — выпалил я.

— Я делал чего-то плохо? — изумился слуга.

— Ты? Ты нет… А вот кое-кто… В общем ладно. Слушай сюда, дро-во-сек. Иди давай нафиг отсюда! И это, дрова руби. Понимаешь? Здесь ничего мне не надо.

— Но я же не…

— Живо! Я старший смены или шут гороховый? Второй раз не повторяю! Пошел! — завопил, чуть не бросив в Карима подушкой.

Хотя, зря, конечно, погорячился. На месте этого джигита мог оказаться любой. Распоряжение начальства не обсуждают. Это я по себе знаю.

Но от такого явно нелегче. Похоже, «Анусова» перешла в наступление. Вот тебе и стеснительная девочка, которая хочет свободы. Что ж, посмотрим еще кто кого!

Стараясь слегка успокоиться, я провел утренние процедуры. Затем вышел из комнаты и попробовал найти батю. Вместо него удалось отыскать только маму.

Та невнятно промямлила что-то о смене служанок на слуг. Мол, девушки меня отвлекают, к тому же плохо работают. Вот и решено было привлечь «Каримов», а еще и других… «Ибрагимов». Ведь «нет же никакой разницы», кто подметает.

Ага! Конечно, плевать. Если судить с позиции матери. Но меня сейчас сильно подставили. Потому успокаиваться даже не думал.

Нужно было найти главную «виновницу торжества», что и делал почти битый час. В конце концов, обойдя усадьбу два раза, заметил, что, Катя стоит у куста с розами и фоткает цветы, как ни в чем не бывало.

Я сделал глубокий вдох, натянув тупую улыбку. После чего, направился к ней с максимально кирпичной рожей.

— О здравствуй, Даня. Как прошло твое утро? — улыбаясь спросила она.

— С огоньком, — бросил я. — Спасибо что подослала мне новых слуг.

— Каких? — девушка захлопала глазками, будто ее обвинили в убийстве.

— Никаких. Обычных, в общем, это не важно, — усмехнулся, тоже закосив под придурка.

— Красивые цветы, Даниил. Ваши садовники молодцы, что их высадили, — как ни в чем не бывало пропела Катя.

Конечно, цветы. Сейчас будем травку и небушко обсуждать. А потом, раз — и ЗАГС. Знаем мы эти приемы. Миры меняются, а дамские штучки везде одинаковые.

— Да, — сказал я, стараясь вести себя как можно спокойнее. — Цветы-то конечно красивые. Вон, как они разрослись. Лезут из клумбы и тянутся… неизвестно куда. Наверняка считают, что заполонят этот сад. Думают, что все здесь принадлежит им. Но это большая ошибка. У них ничего не получится!

— У кого? — озадаченно спросила Катя. Улыбка с ее лица вдруг исчезла.

— У цветов! У кого же еще…

— Ну да, ну да. Красивая философия, Дань, — попытался вновь улыбнуться девчонка, но вышла кривая гримаса.

— Почему философия? — процедил, сверля Катьку взглядом. — Жизнь. Наша реальная жизнь.

Видя серьезный настрой, Аносова начала сыпаться. Ее глаза блеснули от гнева, на щеках заиграли чуть заметные скулы.

— Ты чего галдишь, Дубовицкий? — тихо, но так, чтоб я слышал, сказала она. — Все будет как я захочу. Можешь даже не дергаться.

— Во! Это уже разговор! — ухмыльнулся, разглядывая злобную пышку. — И чего же ты хочешь?

— Ничего, — махнула рукой девчонка. — Отделаться от тупых родоков, которые меня задолбали. Для этого нужно прикрытие. Например, знаешь ли… свадьба! С каким-нибудь не слишком умным, но симпатичным парнишей. Получу от родителей свободу, сделаю вид, что не рыпаюсь. А потом…

— Что потом?

— Ничего! Еще не придумала.

— Хех, значит, ты в меня втюрилась, так? А говорила, что я слабак! — выпалил, пытаясь выбить из колеи эту стерву.