– Тебе было важно проверить нашу дружбу и взаимовыручку. Ты хотел понять, чем мы готовы пожертвовать ради другого. Для тебя имела ценность лишь наша отзывчивость, стремление защитить друг друга. Умение работать в команде, проявлять сострадание. Именно это волновало тебя больше всего, – отметила я. – Ты мог убить нас, но не сделал этого. Наоборот, помогал подсказками. Это было испытанием не только для нас, но и для тебя, Доменик. И ты его прошёл, как и мы. Так что теперь ты один из нас, а мы своих не бросаем. Смирись с этим, – подвела я итог.

Мужчина ошалело уставился на меня немигающим взглядом, как на неведомое чудо природы.

– Кажется, ты его сломала, – прокомментировал енот и развернулся к Джеридану: – А ты чего притих, бронзовый?

Джер и правда выглядел странно: он сидел с мрачным видом, избегая смотреть на мага.

– Не знаю, как вам об этом сказать, но я подозреваю, что Доменика заперли в Лабиринте намеренно, – глухо заявил он.

– В смысле? – воскликнул Тай.

Мы с Федей тоже удивлённо уставились на нашего друга, а фей хмуро поджал губы. На скулах мага заходили желваки от сдерживаемых эмоций, а его глаза потемнели.

– Доменик сказал, что бронзовые драконы попытались его уничтожить и не распознали, что его защищает фейская родовая мальгенда. Но так не бывает. Это невозможно. Во время магических ударов вокруг фей всегда возникает полупрозрачный защитный купол, который светится ярким жёлтым светом. Такая особенность присуща только феям. Те маги не могли об этом не знать. Охотно верю, что они и правда приняли Солтейна за крэга, и поэтому напали. Но тут же поняли, что чуть не убили сильного мага из древнего фейского рода. Это грозило войной со всем Фейнираном. Феи подобного не прощают. Про месть от самого Доменика я вообще молчу. Они атаковали сразу вчетвером, я прав? – Джеридан нашёл в себе силы посмотреть на мага.

Тот сдержанно кивнул, и бронзовый продолжил:

– Это сам по себе был мощный удар. Доменику сильно досталось даже несмотря на его родовой артефакт. Вдобавок его сильно ломало из-за трансформации в монстра. Драконы видели его корчившееся от боли тело. Они понимали, что не смогут его добить: мальгенда не позволит. Поэтому приняли решение навечно замуровать его в Лабиринте, выдав за крэга. Чем они руководствовались: страхом, что Доменик им отомстит, либо опасением, что он превратился в крэга не только внешне, но и внутренне, переняв кровожадность, или просто испугались войны драконов с фейским королевством, – сложно сказать. Но я знаю точно: когда его заточили здесь, им было известно, что это не крэг, а Солтейн, – объяснил Джер.

– И твой отец это тоже знал, – осенило Тайрена. – Помнишь, как он испугался, что ты пошёл в Лабиринт? Он сказал, что боится за тебя. Мол, ты бронзовый, и чудовище тебе отомстит.

– Да, верно, – мрачно согласился с ним Джер и повернулся к фею: – Доменик, я не знаю, как ты воспримешь мои слова, но от лица всех бронзовых драконов и приношу тебе искренние извинения за то, что случилось. Даже не представляю, как я могу загладить эту вину. Но знай, что я очень об этом сожалею.

– Просто вытащите меня отсюда… – тихо отозвался маг.

Ксения

*

– Вытащим, – твёрдо кивнул Джеридан. – Можешь даже не сомневаться, Доменик.

– Но прямо сейчас, если не возражаешь, я хотел бы задать тебе ещё несколько вопросов, – обратился к магу Тай.

Тот кивнул:

– Конечно, спрашивай.

– Как мы все поняли, ты просидел здесь, взаперти, долгие годы. Был отрезан от всего мира. Как ты вообще узнал про пророчество о том, что потомок королевы Кавалис должен пройти Лабиринт, чтобы снять проклятие со всей планеты? Каким образом определил, какие испытания для этого подойдут? – первым делом уточнил Тай.

– Я провёл тут кучу времени, Тайрен. Я бы даже сказал целую вечность. И за столь долгий срок было несколько умственно отсталых смельчаков, которые нарекли себя родственниками королевы Тианы и пытались пройти Лабиринт. Скажем так, провожали их сюда с большой помпой и великой надеждой, – криво усмехнулся фей. – У меня была прекрасная возможность залезть к ним в голову. Узнал столько всего интересного. Про пророчество в том числе. А насчёт испытаний – импровизировал.

– Ты их убил? – у меня дрогнул голос.

– А если я скажу, что да? – испытующе посмотрел он на меня. – Передумаете меня выпускать?

Хороший вопрос.

– Скажи как есть, Доменик, – мотнула я головой. – Не верю, что ты хладнокровный убийца. Но если я ошибаюсь, мы найдём способ, как тебя обезвредить. А вытащить тебя из этого заточения нужно в любом случае.

– Спасибо за доверие, ваше величество, – иронично склонил он передо мной голову, но я видела, что за этим защитным шутовским фасадом скрывалось облегчение от моих слов.

– Итак, что ты с ними сделал? Признавайся уже, интриган. Пустил на печеньки? – непринуждённо спросил Фёдор.

– Нет, – хохотнул Доменик. – Обычно всё шло по одному сценарию: они заходили в здание, я выходил к ним в виде чудовища, и они храбро бросались наутёк. С воплями, слезами и мольбами о пощаде. Вы единственные, кто нарушил эту схему.