— Я конечно подозревал, что Вельман строит какую- то замысловатут комбинацию, но чтобы устроить государственный переворот…Этож как глубоко он запустил свои ядовитые щупальца, причем во многие структуры! И ведь всё ж могло получиться. Единственное в чем он просчитался, это как раз ты — Дамиан! Ты — то самое звено, та самая главная шестерёнка, способная запустить в работу весь зтот отстроенный механизм в действие! Поверь, ни для кого не секрет, что по одному лишь щелчку пальцев, ты способен враз стереть всю империю, с твоими то возможностями!. — Всё сильнее распалялся Арвиль, представляя возможные масштабы той катасторфы, которую получилось избежать.

— Во первых успокойся. И хватит мельтешить перед глазами. Поверь, ничего бы не произошло. Я бы никогда не прельстился на то, что он предлагал и планировал.

— Ты так говоришь, буд — то предполагал итог всего вековово расклада, задуманного Вельмаром.

— Я не предполагал. Я об этом прекрасно знал. Всю свою жизнь он готовил меня именно к этому моменту.

Подойдя к столику, уставленному открытыми дорогостоящими алкогольными непитками, взял бокал, и плеснул в него первую попавшуюся под руку жидкость. Разговор свернул в то самое русло, которое он годами старался обходить стороной. Очень не хотелось ворошить старое, но незабытое прошлое, которое теперь постоянно шагает с ним бок обок, нароминая о себе. Раньше он этого опасался, но в последствии смирился, и даже научился извлекать выгоду.

— И ты об этом молчал? Все эти годы?

— Не видел весомой причины. Я прекрасно знал, что на это никогда не пойду. В прочем, и он тоже. Правление — это не моё. И тем более, точно не той ценой, которая была оплачена та самая способность, которую я сейчас имею. Если бы была хоть малейшая возможность всё вернуть вспять, я бы нокогда не пошел на то, чем являюсь теперь.

— Не понимаю. О чем ты?

Думаешь я всегда был таким? Как бы не так. Меня таким сделали. Все те самые " великие возможности" которыми я обладаю, — не что иное как проклятье. Своего рода метка, позволяющая беспрепятственно перемещаться на грань, не опасаясь последствий. Но одновременно и якорь, надёжно удерживающий на очень коротком поводке ту добычу, что однажды к ней попала. А ты хотя бы можешь представить что там находится? Полчища существ, целые легионы, для которых жажда насилия и превосходства и есть смысл существования. Непрекращающаяся борьба за каждый новый кусок мяса, поступающий из вне. И этой самой жратвой являемся мы. То самое мясо непременно попадающее туда, и поверь, совершенно неподготовленное к тому, что будет происходить дальше.

Ты говоришь, способности. Да, не стану отрицать. Но они исходят от самой грани, ценой которым послужила смерть. Моя смерть.

До сих пор понять не могу, почему она отпустила меня, но тем не менее, буквально собрав себя по частям, путем неимоверных усилий смог вернуться. На одно только востановление ушли месяцы. Если даже не года. Точно уже и не вспомню, но одно могу сказать точно. Именно вернувшись в мир живых я и обнаружил этот подарочек. Который заставляет возвращаться снова и снова.

Я патался сопротивляться, игнорировать, но это намного сильнее меня, и впоследствии я смирился. И знаешь, нисколько об этом не жалею! Все те твари, находящиеся там признают одну лишь силу, у уже само то, что позволяет мне находиться одновременно в двух измерениях, вселяет в них страх и благоговение, позволяя брать над ними верх, в надежде, что однажды они смогут хоть ненадолго проскользнуть рядом, пусть и под под тотальным контролем. Так что можешь не переживать, мне вполне хватает того, с чем я вынужден ежедневно сталкиваться. И лишние проблемы мне совершенно ни к чему.

Пока Дамиан разглагольствовал, сам Арвиль не смел вставить ни единого слова. Нет, совершенно не из за страха, или каких — либо опасений, просто давал ему возможность выговариться и наконец выплеснуть все то, что сумело накопиться за все прожитые годы, наполненные непрекращающейся враждой, борьбой и как оказывается постоянным самоистязанием. Нет, он конечно подозревал, что его другу приходится довольно несладко, иначе он бы не был таким отстранённым, хладнокровным, а порой и жестоким, но даже не представлял тех масштабов, с которыми ему приходится взаимодействовать постоянно.

— Даже представить не могу, что было бы, сумей Вельмар обнаружить рычаг давления на тебя.

— Не думаю, что такое возможно. Я уже давно вышел из его власти, и соответственно напрямую он никаким образом не может руководить моими действиями. От чего и возникает закономерный вопрос, чего именно он добивался. А каждые его поступки имеют перед собой определённую цель. И именно её нам и нужно узнать.

Пока вёлся весь этот диалог, на назначенную встречу успели прибыть остальные, до этого самого момента отстающие. Первым появился Берк, и вот так, прямо с размаха плюхнул большу стопку бумаг, на небольшой столик.

— Всё, принимай. Я свою работу выполнил, ну или по крайней мере то, с чего нужно было начинать. Тут, в основном, назначения, как новых, так и старых. Так что можешь подшивать, вписывать, или что вы ещё там с ними делаете.