Следующая ночь и следующий сон были не такими страстными, но не менее приятными. Она ни на мгновение не вспомнила, как днём возмущалась поведению и ночного визитёра, и своему собственному, слишком женскому в человеческом понимании. Поэтому сейчас она отдавалась приятным ощущениям, млея в объятиях "своего мужчины" у костра под звёздным небом. Он крепко обнимал её, прижав спиной к своей груди и внимательно слушал всё, что она ему рассказывала о своих чувствах, страхах, тревогах и надеждах. Почему-то она была абсолютно уверена, что можно выговориться, что он готов разделить с ней все её, запрятанные глубоко-глубоко под всеми масками и ролями, истинные переживания. И она будет понята и принята такой, какая она на самом деле, без какого бы то ни было осуждения или попыток воспользоваться откровенностью ей же во вред… Проснувшись, Повелительница снова пережила острый конфликт двух частей раздвояющейся личности: одна радостно порхала и счастливо чирикала, вторая — злобно шипела и плевалась ядом[1]. Победила, естественно, вторая.

Следующая ночь, следующий сон: она танцует танец живота "своему мужчине", которым оказывается всё тот же юноша. Она ловит его полные страсти взгляды, купаясь в его восхищении. Никогда ни одна дроу ни за что не стала бы так унижаться, но сейчас Повелительница наслаждалась тем, что делала и не испытывала ничего, кроме радости… Утром Повелительнице, если ей чего и хотелось, так подписать сотню-другую смертных приговоров или объявить войну, хоть Эльфаре, хоть Гренудии, хоть мёртвым пустошам…

Следующая ночь, следующий сон: она гуляет по парку среди древних, могучих деревьев с тем же юношей. Они ведут лёгкую беседу обо всём на свете и нету тайн, которые она хотела бы скрыть от него. Он же внимательно её слушает, лишь иногда задавая уточняющие вопросы. А она нежится под его любящими, страстными взглядами и смотрит на него с такой любовью, какой сама от себя никогда не ожидала… А на утро при проведении планового совещания со своими министрами, матриарх давила присутствующих таким тяжёлым, мрачным взглядом, что обливающиеся потом, дрожащие эйры начали брать на себя повышенные обязательства, урезая потребности в запрошенных ресурсах до грани разумного, без какого бы то ни было словесного понукания со стороны Повелительницы.

Следующая ночь, следующий сон: она снова танцует с ним тот же танец, что в их первую встречу, но на этот раз под другую музыку [2]. В зале множество пар, но все с восхищением смотрят только на них двоих, а он смотрит только на неё. В этот раз она гораздо острее ощущает и эмоции партнёра, и его желания, и его намерения. Она выплёскивает наружу нерастраченную страсть и игривость, при этом безоговорочно отдаётся его власти над собой в танце и наслаждается своей чувственной покорностью… Явившийся следующим утром с нотой протеста посол светлых чуть не обделался, такой инфернальной жутью веяло от застывшей с каменным лицом на троне Повелительницы. Он предпочёл что-то жалобно проблеять, уткнувшись взглядом в пол, и откланяться, так и не озвучив всего, что был уполномочен заявить и чем пригрозить. Поскольку нутром чуял, что сейчас матриарх будет счастлива посадить его на кол и объявить Эльфаре войну на уничтожение. А у него, в отличие от остальной Эльфары, шансы выжить будут минимальными.

Следующая ночь, следующий сон: она парит в небе. У неё за спиной перепончатые крылья, а перед ней спина юноши, подарившего ей эти невероятные переживания [3]. Она в восторге и от самого полёта, и от чувства контролируемой опасности, и от уверенности "своего мужчины", для которого это привычно. Весь последующий день матриарх пребывала в глубочайшей задумчивости. Подумать только, этот мальчишка действительно искренне любит летать и настолько не боится высоты, что оказался в состоянии даже её увлечь своим восторгом и энтузиазмом… Пожалуй, она не отказалась бы пережить и в реальности эти ощущения… когда его изловят и она крепко-накрепко привяжет его к себе, естественно…

Следующая ночь, следующий сон: она в пышном белом платье с красивым букетом в руках стоит перед этим юношей под дождём из розовых лепестков. Звучащий со всех сторон голос задаёт ей вопросы о готовности быть ему послушной и любящей спутницей, никогда ни в чем не перечить, доверять и поддерживать, любить и вдохновлять, а она, млея от восторга на все вопросы совершенно искренне отвечает "Да!". А утро в этот раз порадовало докладом эйры Боффатари о раскрытии нескольких шпионов, работавших непонятно на кого. С искренним наслаждением Повелительница санкционировала применение к ним любых средств допроса на усмотрение следователей. Так хоть немножко удалось смыть с себя ощущения розово-сопливой бабскости, когда подписывала этот приказ и следующий за ним смертный приговор всем пойманным злыдням…

***