— Что, никак не определишься, какие крылья выбрать? — улыбаясь, поинтересовался Матвей. — По мне, так черный тебе больше идет.

— Я учту и ваше мнение при выборе. Признаться, не ожидала, что на празднике у вас будет столько людей. И они все какие-то счастливые, — прошептала я.

Матвей рассмеялся и крепче прижал меня к себе.

— Леди Мила, а что вы ожидали увидеть? Монстров, страшилищ, всех рыдающих и несчастных?

— Да, что-то именно такое, — призналась я.

— Я же говорил, что те, кто будет со мной, обретут человеческое счастье, никаких испытаний, никакой боли. Посмотри, они признали меня своим повелителем, и живут спокойно. Им нет разницы присягнуть на верность мне, твоему сыну или мужу, им все равно, кто правитель, главное — чувствовать себя защищенным.

— А они знают, что их ждет потом, после человеческой жизни, то, как ты будешь использовать их души вечно? — прошептала я раздраженно.

— А им этого знать и необязательно. Это ты там была и все видела, остальные живут только этой жизнью, не догадываясь, что будет с ними дальше, — усмехнувшись, ответил Матвей.

— Но это нечестно! — возмутилась я.

— В этом вся сущность тьмы, — улыбаясь, заявил Матвей.

Я закатила глаза и промолчала.

— Я хочу, чтобы вы, леди Мила, спели для моих гостей, — сказал Матвей, проводя нежно рукой по моему лицу и пристально смотря мне в глаза. От этого взгляда и его прикосновений душа моя замирала и пыталась спрятаться.

— Как я могу отказать, если сам повелитель тьмы просит меня об этом, — сказала я, с вызовом смотря на него.

В его голубых глазах отразилась страсть. Он сжал меня в объятиях и наклонился, чтобы поцеловать. Услышала стук своего сердца у себя в ушах. Но Матвей не поцеловал меня, в миллиметре от моих губ он остановился.

— Я бы прямо сейчас сделал тебя своей, но не уверен, что твоя надежда погасла до конца, — прошептал Матвей, обжигая мою кожу своим дыханием, — но скоро ты покоришься мне, я видел это в голове прорицателей, а они не ошибаются.

Я вздрогнула, вспоминая картинку, где мы страстно целуемся. «Я сделаю все, чтобы этого не произошло», — прошептал мой внутренний голос.

— Мечтать не вредно, — прошептала я, смотря, не моргая, на дьявола.

— Твое бесстрашие меня только возбуждает, — проговорил он, сверкая глазами, — и я не умею мечтать, это присуще только Свету, а я всегда беру то, что хочу!

— Когда воин света отправит тебя обратно в ад, думаю ты только и будешь делать, что мечтать о том, чего не получил, — холодно ответила я, с гордо поднятой головой.

Дьявол сжал меня в объятиях так, что мне стало тяжело дышать, взгляд его стал холоден.

«Кажется, я его разозлила», — мелькнула мысль.

— Леди Мила! Злить дьявола очень опасно, вы же не хотите, чтобы я убил всю вашу семью! — прорычал Матвей. — Я одолею воина света до того, как она поймет, что делать со своей силой!

— Ваше темное величество, позвольте загладить вину, не хотела вас разозлить, — сказала я, пытаясь отстраниться от дьявола, — я спою для ваших гостей!

Матвей отпустил меня и с усмешкой сказал:

— Ваше темное величество? Меня так еще никто не называл. Хорошо, иди порадуй людей своим голосом!

Я решила исполнить для гостей песню Саши Спилберг «Любить Страшно». Она была грустной, и как раз отражала мои душевные переживания. Все гости затихли и с интересом смотрели на меня. Мой голос наполнил каждый сантиметр пространства, этот замок был моим домом, а сейчас превратился в мою клетку. Матвей смотрел на меня с восхищением. «По его внешности никогда не догадаешься, какое чудовище скрывается внутри», — подумала я с грустью.

Я допела песню, и все стали мне аплодировать. Заиграла музыка и все снова стали танцевать.

Ко мне подошел мужчина в черном костюме в маске, которая закрывала все лицо, на шляпе красовалось перо. «Ему бы еще шпагу и можно подумать, что сам «Зорро» пришел на бал», — хихикнул мой внутренний голос.

Незнакомец протянул мне руку, приглашая на танец. «А почему бы и нет?», — мелькнула мысль.

Мы закружились по залу. Он держал меня в своих руках так крепко, так властно, словно я была его собственностью. Из-за черной, не просвечивающейся маски, мне не было видно ни его лица, ни его глаз. Но сердце мое затрепетало в груди, и разряд электричества прошелся по моему телу. «Нет, не может быть, это не Бальтазар! Я просто уже схожу с ума. Здесь, в нашем доме, все напоминает о нем. Я цепляюсь за любую надежду, но она снова и снова угасает. Не стоит тешить себя понапрасну», — подумала я.

Когда мелодия закончилась, незнакомец склонил голову в знак благодарности и исчез в толпе.