— Как бы там ни было, дело представляется очевидным, — заговорил постоянный стюард, самый возрастной в их компании. — Имела место явная ошибка со стороны пилота, приведшая к аварии, из-за которой выбыл другой гонщик, потерявший на этом много возможных очков. Разумной мерой считаю плюс пять секунд к финишному времени Лэнса Стролла.

— Да, мы тоже согласны, — поддержал его первый. — Теперь давайте рассмотрим жалобу команды «Према» насчёт недопустимых высказываний в радиоэфире от пилота команды «Хайтек» Михаила Жумакина…

— Тут также нет смысла долго возиться, — возразил четвёртый из тех, кто сидел за столом. — Во-первых, Михаил должен извиниться — надеюсь, с этим никто спорить не будет? Во-вторых, нарушение кодекса этики достаточно серьёзное. Подобного рода hatespeech следует полностью исключить в нашем спорте…

— Мы настаиваем на штрафе по очкам или по позициям на старте заключительной гонки, — ввернул опять представитель «красно-белых».

— Думаю, не стоит сваливать всё в одну кучу, — сказал постоянный стюард. — Жумакин, как уже говорилось, и так потерял призовые баллы на этой аварии. Наказывать на стартовой решётке имеет смысл, если гонщик сам стал виновником происшествия, а потом сошёл. На мой взгляд, денежного штрафа вполне хватило бы.

— И в каком он будет размере? — спокойный тоном спросил Оукс, но меня от его нарочито безразличной интонации всё равно передёрнуло.

Судьи немного посовещались, и вскоре один из них объявил:

— Одна тысяча евро.

— Мы протестуем! — заявил премовец. — Это наказание слишком мягкое. Мы требуем либо увеличить сумму до пяти тысяч, либо дать штраф на решётке.

— Подавайте официальный запрос, мы рассмотрим.

— Мы согласны, — произнёс Оукс. — Майкл, тебе слово.

Все взгляды обратились на меня.

Я глубоко вздохнул, подавляя бушующие внутри эмоции, и посмотрел на Стролла, вместе с другими ожидавшего, что я сейчас скажу.

— Лэнс, я приношу тебе свои извинения за то, что сказал о тебе по радио во время гонки. Я понимаю, что произнесённые мной слова были грубы и непозволительны, однако тогда я был разозлён вылетом с трассы. Я надеюсь, этот неприятный случай не помешает дальнейшей борьбе на трассе.

— Ладно, принимаю, — будто бы нехотя сказал Лэнс и протянул руку.

Я сделал шаг навстречу и, совершив над собой усилие, пожал её.

Холодную и влажную. Как у рептилоида. Аж вытереть свою захотелось.

— Хорошо, инцидент можно считать исчерпанным, — подытожил постоянный стюард и встал из-за стола. — Выпускайте официальное извещение.

— Получается, я на какое место опускаюсь? — проворчал Стролл, повернувшись к представителю «Премы».

Тот подумал немного и сообщил:

— На шестое, Лэнс. На шестое.

* * *

— Мне надо с тобой серьёзно поговорить, Майкл, — сказал Оукс, отпирая свой номер. — С глазу на глаз.

— И-и-и?..

Мы вошли, и я прикрыл за собой дверь, которую Оукс тотчас же запер.

— По-моему, всё ты прекрасно знаешь. — Он сел на диван и жестом указал мне располагаться напротив. — Я имею в виду RBJT и твои слова на прошлой пресс-конференции. Ты и правда хочешь это сделать? Уйти от нас?

— После всего негатива, который я пережил в этом году, я считаю, что имею право на такой шаг, — осторожно ответил я, изучающе поглядывая на Оукса. — И ещё эти условия для возможного продления… Что-то я уже явно не выполню — как, например, количество подиумов, — а остальным, вне всякого сомнения, могут заинтересоваться другие. И тут лучше самому решать, в какую сторону идти, чтобы не застрять на такой ступени, как «трёшка».

— Зато мы смогли мотивировать тебя на хорошие результаты, — привёл контраргумент директор команды. — Посмотри: ты катаешься на одном уровне с Форман, Эрикссоном и Айлоттом, а иногда можешь и с лидерами посоперничать!.. У нас быстрые машины, и если сейчас не выйдет, то в следующем году мы уж точно постараемся взять командный титул… Прости, конечно же, условия были не всерьёз. Потому что это автоспорт и тут всякое может случиться, а вечно быть на коне вряд ли кому под силу…

— Мистер Оукс, скажите честно: какая муха вас укусила? Что это за разговор? Вы как будто мне в любви объясняетесь…

— Мне звонил агент из «SMPRacing», — холодно произнёс Оукс, видимо с трудом пропустив мимо ушей мой подкол. — Сказал, что переговоры с нашей командой, вероятнее всего, не состоятся. И тестироваться за нас ты наверняка не будешь.

Пойми: это была проверка на стойкость. И ты её выдержал. — Он откашлялся и объявил: — Майкл, мы готовы предоставить тебе место в кокпите на Гран-при Макао. Ты это заслужил своими результатами. А штраф — пустяк, мы оплатим.

— Спасибо, конечно, — кивнул я, — но вы же понимаете, что это ничего не изменит? И научитесь уже правильно произносить моё имя.

— Мне просто хочется знать, — вздохнул Оукс, — насколько это решение твоё, а насколько оно было принято людьми в кабинетах. Это всё какой-то план или твои личные амбиции?