Время шло, Дунра не появлялась, поэтому я занялся тем, что стал пытаться призвать силу магии, я ж демон по мнению девушки. Как это конкретно делалось, я не знал, но попыток разбить глиняный горшок, стоявший на полке, сделал не один десяток. Подушечки пальцев уже снова горели огнём от бесконечного щёлканья пальцами, но магия ко мне так и не пришла. — Да, сука ты, е…….й горшок! — закричал я мысленно после чего, горшок разлетелся не просто на куски, а в пыль. (Дальше в тексте нецензурная лексика, будет заменена на многоточие с одной буквой в начале.)))

— Ох, ни х….. себе! — подумал я, поняв, что у меня получилось. — Великая сила русского мата в действии, — пришла в голову мысль. Получалось, что бранные слова действуют не хуже магических заклинаний, только немного с другим эффектом. Я горшок пытался всего лишь столкнуть с полки, разбиться он должен был сам при падении, но у меня получилось совсем не то, чего добивался. — Я тоже маг, оказывается, — пришло осознание того, что некоторые магические действия мне вполне по силам. — Дунре ни слова, иначе заставит убивать всех, кто на неё просто косо посмотрел, — решил я и присев обратно на стул, стал дожидаться прихода девушки.

Сидеть на попе ровно, после обретения магической силы, было не просто трудно, а невероятно трудно. Пальцы постоянно пытались встать в положение для последующего щелчка. Чтобы случайно не разрушить ещё хоть что-то, я сел на собственные руки, иначе мои пальцы было не удержать. В голове был круговорот из мыслей, от которого она начинала болеть, но хуже всего было то, что придавленные собственным телом ладони, стали неметь. Желание их освободить через некоторое время стало настолько сильным, что я это в итоге сделал. Как только пальцы получили свободу, пришла Дунра, принесла мне штаны и просторную рубашку.

— Вот, другого ничего не смогла найти, — она протянула мне одежду, стараясь, не смотреть на меня в этот момент.

— Спасибо, а тапки где?

— Какие тапки?

— Я же босой или ты этого не заметила?

— Ой, точно, а я всё думала, что я что-то забыла, оказывается обувь! А если честно, переживёшь как-нибудь, сейчас лето, жара стоит такая, что босиком можно ходить, тем более идти недалеко.

— Недалеко это куда?

— Я тебя на чердак отведу, там посидишь, пока другую одежду не найду. Ты высокий, а у нас тут никого, такого как ты, ростом нет, одежду не у кого одолжить, покупать придётся.

— Ну, так покупай, в чём проблема то!

— Для этого нужно в город ехать, а это только завтра может получиться, отец велел его дома дожидаться, поговорить о чём-то хочет.

— Ладно, могу и подождать до завтра, главное кормить меня не забывай.

— А зачем? Ты сам прекрасно с этим справляешься, наша кухарка до сих пор в себя прийти не может после встречи с тобой. Кое-как убедила её в том, что ты ей просто померещился и никакого голого мужчины в подвале, не было и нет. Надеюсь, колбаса тебе понравилась и вино тоже.

— Да, и то и другое выше всяких похвал, не отказался бы повторить.

— Вечером принесу, если будешь тихо сидеть.

— А если не буду?

— Солдаты отца тебя тогда быстро скрутят и за решётку посадят, после чего мне уже будет трудно убедить отца, не убивать тебя.

— Даже так!

— А ты как думал, у нас с этим всё строго, за кражу — виселица.

— Ладно, договорились, буду сидеть тихо, но недолго, ровно до завтрашнего вечера. Одежды не будет, о нашем соглашении можешь сразу забыть, помогай потом себе сама.

Словно два вора мы прокрались на чердак совсем не маленького дома, я даже потерял счёт дверям мимо которых прошли. На чердаке было пыльно и очень жарко, почти как в бане. Черепичная крыша за день под палящими лучами солнца нагрелась так, что на ней можно было приготовить яичницу.

— Сиди тихо, матрац и еду позже принесу, — сообщила Дунра и оставила меня одного. Окон здесь было всего два, оба круглые и с цветными стёклами, причём мутными, через которые ничего не увидишь. Быстрый осмотр показал, что рамы перекосило от времени и они теперь не открываются, поэтому проветрить чердак простым их открытием, не получится. Поковырявшись в раме найденным здесь старым гвоздём, смог вынуть из рамы одно из стёкол. Дышать стало легче, к тому же мне стал, виден просторный внутренний двор, где сейчас у ворот скучали два мужика с алебардами в руках. Мужики были одеты одинаково, из чего я сделал вывод, что это солдаты о которых говорила Дунра.

Понаблюдав за ними некоторое время, решил, вытащить из другой рамы такое же стёклышко. Из другого окна вид должен быть другим, возможно, смогу увидеть ещё что-то. Через несколько минут и второе окно тоже лишилось одного стекла, после чего я посмотрел на то, что открылось моему взгляду. Помимо тех же ворот с двумя мужиками, мне стал, виден сад, точнее его часть и дорогу, по которой двигалась карета.