Единственной отдушиной для графини Люйренской, была её единственная дочь Каллия. Которая к слову, была как две капли воды похожа на свою мать. Такая же фарфоровая кожа, хрупкое телосложение, вьющиеся белокурые волосы и огромные серо-голубые глаза, опушенные длинными чуть подкрученными ресницами.

Лия, была единственной, ради которой запуганная и униженная женщина, могла пойти против воли ненавистного супруга. Коий, в отличии от жены, не разделял её безумной, всепоглощающей любви к единственному ребенку.

Руфус всю жизнь мечтал о наследнике, но к сожалению из-за болезненности, Флэр так и не смогла осуществить его мечту и родить ему желанного сына.

Поэтому граф Пафферди предпочитал делать вид, что у него вообще нет дочери. Практически полностью переложив ответственность за воспитание Каллии, на хрупкие плечи супруги. И такое его решение несомненно пошло на пользу девочке.

Лия, будучи практически отстраненной от общения с отцом — тираном, росла добрым, открытым и жизнерадостным ребенком. Единственным минусом однобокого воспитания обожающей её матери, было то, что девочка совершенно не была приспособлена к реальной жизни, но это компенсировалось её любопытным умом и интересом ко всему новому.

И вот, когда дочери графа Пафферди исполнилось одиннадцать лет, графиня неожиданно заболела и тихо скончалась. Болезнь оказалась затяжной и тяжелой, самые искусные лекари так и не смогли выявить причину её внезапной хвори.

Граф, несмотря на свою жестокость по отношению к жене, тяжело перенёс утрату супруги. Но придя в себя, вспомнил вдруг о существовании единственной дочери.

Он было уже хотел отправить наследницу на воспитание в Шунгерсий монастырь. Там бы девушка получила превосходное образование. Хотя маршал знал, что графиня и так много вкладывалась в образование Лии. Но на самом деле, его решение отправить дочь подальше, было продиктовано не желанием повысить уровень образованности девушки, а лишь тем, что он попросту не хотел видеть её подле себя. Так как Лия была тяжким и горестным напоминание об умершей жене.

Но, внезапное напоминание от Верховного правителя Литрасс-Дарии, о когда-то данном обещании Великому герцогу породниться с ним. Изменило все планы маршала Пафферди. Наконец, он знал какую пользу ему принесет нежеланная и единственная наследница графства Люйренского. Ведь у Великого герцога Говарда — Мурмана фон дер Мордала, было двое сыновей, возможно будущих правителей Литрасс-Дарии. И Великий герцог когда-то возжелал видеть именно дочь графа Пафферди, в роли будущей супруги одного из них. Почему и кого именно из сыновей, маршалу было, неизвестно, да и по большому счету, всё равно.

С тех пор, жизнь Лии коренным образом поменялась. И не в самую лучшую сторону. Девушку начали усиленно готовить к роли будущей супруги правителя Литрасс-Дарии. Обучая этикету и языкам, писму и громатики ведения документации. Естественно, оповестить молодую графиню, об готовящейся ей участи никто не спешил. Да и стоило ли тревожить молодой ум, такими важными вопросами. Но всё когда-нибудь из тайного, становится явным. Вот и Лия, в день своего совершеннолетия, совершенно случайно узнала, о своей незавидной участи. И это известие, очень подкосило её. Девушке вдруг стало страшно, ей совершенно не хотелось выходить замуж, за незнакомого и пугающего её человека, а в особенности без любви.

Поэтому, первое время, девушка как могла сильно сопротивлялась, сначало в открытую. Спорила и ругалась с отцом, пыталась даже угрожать. Но потом сообразив, что нужно действовать по другому, решилась на отчаянный шаг. Подговорив, давно влюбленного в нее личного охранника, решилась попросту сбежать, от свалившегося на неё снежным комом, замужества.

Глава 7. Тяжелы будни у графини, расскажите это медсестре травматологии Зине

Около недели, по приказу графа Пафферди, мне не позволялось выходить из собственной комнаты. Мангус и Ирис на перебой твердили мне, что моё состоянии после сильного ушиба головы, ещё не позволяет мне покидать постель. Но я то знала, что причина конечно же не в этом.

Просто меня неофициально держат в заключении. Я думаю попытка моего неудачного побега была раскрыта. И сейчас граф Пафферди, делает всё возможное чтобы избежать последующего рецидива.

Но даже если такое положение вещей, вполне устраивало моего так званого «папеньку», то точно не устраивало меня. В свете последних событий, я окончательно и бесповоротно убедилась, что побег — мой единственный путь на волю. Возможность сохранить себя как личность, и естественно воспротивиться навязанному мне, нежеланному замужеству.

Возможно, будь я прежней графиней Каллией, рано или поздно смирилась бы с этой участью. Но сейчас, во мне живет дух медсестры травматологического отделения — Зиночки. А она была женщина суровая, напористая и немного без башни.