- Какой тебе взять? - Спросил бархатный теплый голос. А мне уже было без разницы, что пить. Главное, Тим стоял рядом и хотел мне помочь.

-Так какой сок ты любишь? - Повторил он вопрос.

- А ты? - Спросила я в ответ, просто все названия соков и фруктов, и овощей разом выпали у меня из памяти.

- Я кофе пью по утрам. – Бросив взгляд в сторону горячих напитков, ответил Тим.

- Я тоже кофе буду. - Сказала я. Но вспомнив, что я по-настоящему люблю, добавила. – И апельсиновый сок.

Он поставил на поднос, который я уже полностью ему доверила, чашку с кофе и стакан с соком и приглашающим жестом указал, куда нам нужно идти.

То, что кто-то уже приберег для меня место за столом, было очень приятно. Я села, Тим поставил поднос передо мной, а сам сел на свое место напротив меня. Перед ним стояла чашка с остывшим кофе и тарелка с яичницей и жареными колбасками.

- Почему ты опоздала, - спросил меня мой руководитель по практике.

-Я не опоздала, до первой пары еще двадцать минут.

- Но, обычно, ты же приходишь раньше?

- Обычно прихожу раньше. - Меня мучила неприятная слабость, а от запахов еды еще и тошнота появилась.

- Прости. Не хочу быть назойливым. Думал, может, за завтраком пообщаемся, в течение дня наш курс сильно загружен. А время дополнительных занятий не хотелось бы тратить на разговоры. – Не зря он мне сразу понравился, по-настоящему умный мужчина и предупредительный, и заботливый.

Но говорить сил у меня не было, поэтому я сделала маленький глоток сока.

- Ты такая уставшая из-за индивидуальных заданий? - Спросил Тим. – Если позволишь, я могу помочь по некоторым дисциплинам.

Я отрицательно покачала головой:

- Устала я не из-за заданий. Но помощь приму с удовольствием. – Даже с большим удовольствием. Это сколько же времени я буду с Тимом наедине проводить!

- Хорошо. – Растягивая слоги, произнес он. – Тогда позже сравним наши расписания, чтоб подобрать удобное время. А практика у твоей семьи вопросов не вызвала? Про меня не спрашивали?

Действительно, он же думает, что практика и наше сотрудничество не может не взволновать мою семью. Хотя не знать, что я сирота он не может, и что у меня из ближайших родственников только дядя также должен знать . Наверно, представляет, что мой опекун присылает сюда людей, чтоб запугать и оскорбить меня, как вчера его отец направил сюда дружков давить на него. Я перекладывала в тарелке местами булочки с яблоком и печенье. Вариантов сложить из них разные негеометрические фигуры оказалось великое множество.

А Тимир Найт с каждой моей заново сложенной фигуркой становился более замкнутым и серьезным.

- Нельзя играть с едой. – Наконец не выдержал Тим. – Поешь хоть что-то. Могу тебе кашу принести или запеканку.

Пришлось прикрыть рот ладонью, что подавить приступ тошноты.

- Тим. Я всю ночь не спала. Но не из-за практики и заданий. Это было бы такое счастье мучиться из-за учебы.

- А что случилось? - И он так доверительно приблизил лицо, наклонившись над столом, что я увидела какого вкусного шоколадного цвета у него глаза. А вокруг радужки черный ободок и ресницы густые и длинные. Я даже зависла, забыв про вопрос.

Но Тим повторил его еще раз.

- Меня Вэрд призывал, - как под гипнозом ответила я. И, вздрогнув, откинулась на спинку стула, когда Тим вскочив, резким ударом кулака скинул свою чашу со стола. Все в столовой уставились на наш столик. Я же смотрела на окаменевшее лицо Тима, у него даже глаза посветлели. Он очень медленно сел. Но прежде сделал пару пасов рукой, отчего разбитая чашка и жидкость с пола пропали. Кто-то в столовой захлопал, кто-то охнул. А усевшийся на свое место Тим, низко наклонил голову:

- Прости, не сдержался.

- Ничего. - Меня же больше поразило его волшебство. А психующий парень - это так нормально для моих ровесников. Я для надежности еще и рукой махнула на его извинение.

- И как ты.. себя чувствуешь? Что-нибудь…болит? – Буквально выталкивая из глотки слова, спросил Тим.

- Нога и шея. – Я решила быть честной. Он мой руководитель, нам нужно как-то взаимодействовать. – И кровотечение до сих пор не прекратилось, укушенные места сильно болят. – Продолжила я жаловаться.- И слабость. И еще тошнота появилась. Даже не знаю, как усидеть на парах. – Выговорившись, я посмотрела на Тима.

Он сидел, сгорбившись и крепко, пока не побелели костяшки на пальцах, сжал ладони в замок и, вжав их в столешницу, приклонился к ним лбом. При этом Тима заметно была дрожь. Я подумала, что он тоже плохо провел ночь, и хоть сейчас старается держаться, но чувствует себя явно не лучше, чем я себя.

- Ты не заболел? – Спросила я его.

Не поднимая головы, он несколько раз дернул головой: