- Сафира, я понимаю, что с тобой нужно быть нежным и заботливым. И тебе не место на Горе, будь у меня хоть ещё один человек в группе, дольше одного дня я бы тебя здесь не продержал. Здесь очень опасно для тебя. Но это не оправдывает мою... излишнюю строгость, поэтому я прошу прощения, что приказывал тебе и был иногда слишком резок.

Тиму неприятно было говорить это, но, наверно, слова брата о хорошей женской памяти и нашу мстительную натуру вынудили Тима извиняться.

- Я постараюсь дальше быть внимательным и не забывать, кто передо мной. - Вот они во все своем великолепии местные правила о главенстве в семье. Если бы ещё я сидела на троне, а Тим стоял передо мной, преклонив колено, картина полностью соответствовала бы кошмарам всех не глав семьи этого мира.

Но я хочу настоящую семью. Не жалкую на нее пародию, где Тим всегда помнит "кто перед ним", и ежесекундно боится задеть мое эго, ибо я глава семьи. Я хочу, чтоб между нами царила любовь, доверие и уважение. Ведь для нашей семьи будет лучше, когда Тим каждый день станет спешить с работы домой, чтоб отдохнуть от забот и приласкать тех, кто его встречает с искренней и радостной улыбкой. И тогда мысли об Армии или каком-нибудь другом месте, куда можно скрыться от давящих правил, не будут посещать Тима. И я, может быть, перестану бояться его потерять.

- Тим, ты уже забыл, кто перед тобой, - сказала я, и заметила, что и так серьезный Тим нахмурился и отпустил глаза к полу. - Тим, я твоя жена, а не Глава Принципата. И такой серьезный ты меня немного пугаешь.

Тим голову не поднял, но ямочки на его щеках заиграли.

- Тим, я больше всего на свете боюсь тебя потерять. Потому что тогда для меня пропадет смысл жизни. Ты же всегда будешь моим? - Спросила я мужа.

Тим, кивнув, без лишних слов просто обнял меня. И гладя меня по спине, тоже спросил:

- А ты всегда будешь моей, Сафира? - Я закивала. - Тогда все будет хорошо.

Конечно, было бы лучше, если Тим торжественно обещал любить и лелеять меня всю жизнь. Никогда не оставлять одну, и не слушать сладкие речи о свободе от рода и главы семьи. Но мне и от простых объятий с Тимом было хорошо и спокойно. Тем более, никто не обнимал так, как он. Вернее, ничьи объятия для меня не были бы такими уютными, согревающими даже душу.

А сегодня с утра Тим не стал мне приказывать, и что-то запрещать. Поэтому я вышла вслед за ним из палатки. Под открытым небом находились уже все обитатели лагеря. Я только сейчас заметила, что у Лиона в группе уже не осталось ни одной девушки.

Поэтому на площадке между палатками я привлекла к себе всеобщее внимание. А, может, дело было в том, что я ещё не успела расчесаться и собрать волосы в косу, и ветер развевал их, иногда пряди падали мне прямо на лицо. И приходилось рукой отбрасывать их.

- Отвели глаза! Все! - Тим не крикнул, но вздрогнула от самого его тона даже я. Он нервным движением задвинул меня себе за спину. А третьекурсники, мне показалось, сразу и не поняли, от чего должны отводить глаза, но от Тима спешно отвернулись все. Только Лион, стоявший в стороне, быстрым шагом приблизился к нам и встал между нами и своими адептами. Он закрыл нас с Тимом от своих подопечных и громким шепотом начал отчитывать старшего брата

-Тимир, ты зачем психуешь? Забыл, что не один в лесу?

- Я вижу, сколько здесь людей. - Низким голосом сказал Тим. - Нечего твоим неучам смотреть на мою жену. - Я, не ожидала, что Тим такой нервный из-за ревности, но мне стало очень приятно. А Лион возмутился ещё сильнее.

- Было бы на что смотреть! Она бледная, как моль! - Я стояла впритык к спине Тима и почувствовала, как он напрягся. И, чтоб избежать ещё одной драки между братьями Найт, я обхватила со спины мужа за шею и сказала, подмигнув, Лиону:

- Все равно я красивее тебя.

Тим повернулся ко мне и ласково улыбнулся. Что он расслабился, я почувствовала сразу. А Лион прищурился и, посмотрев на разжавшиеся кулаки Тима, предложил нам позавтракать в палатке. Наверно, сделал это во избежание всяких иных неприятных случаев.

Когда Лион принес нам котелок с, вкусной даже на вид, кашей, Тим уже успел заплести мне косу. Он обычно сам занимался моими волосами по утрам. И то, что Лион зашёл в палатку, не помешало и мне закончить наш с мужем утренний ритуал. Я тоже расчесала ему волосы, но пришлось закончить быстрее, чем обычно. Обычно я минут десять водила гребнем по густым каштановым волосам Тима. Зачесывала их в разные стороны, начесывала на глаза, чтоб можно было целовать спокойно сидящего мужа в губы и шею. Обычно перехватывающий инициативу в наших играх Тим, во время расчёсывания, всегда сидел неподвижно. И мог себе позволить только прикусить свою нижнюю губу, если я заходила, на его взгляд, слишком далеко, или ответить на мои поцелуи.

Лион демонстративно сел спиной к нам и начал раскладывать кашу по мискам. Пар, поднимающийся над кашей, заполнил палатку. И от аппетитного аромата мне впервые за долгое время захотелось позавтракать.