— Крутая идея, — в сотый раз ответила я. — Заметишь березу — скажи.

Но она заметила не березу. Лика шла сзади, и я услышала, как она закричала:

— Там человек!

Я обернулась и увидела ее. По лесу шла старуха, она была довольно далеко, седая и в черной куртке, в руке палка. Она шла по лесу, внимательно рассматривая мох под ногами.

— Эй! — закричала я. — Подождите!

Старушка остановилась и начала что-то выкапывать из земли.

— За грибами пришла, — сказала я Лике. — Господи, наконец-то повезло.

Бежать мы не могли, тяжело было даже просто идти, но я шла так быстро, как могла, а Лика хромала за мной. Старушка была совсем недалеко, я рассмотрела ее куртку с белыми надписями, увидела, как она топорщится на спине.

— Здравствуйте! — крикнула я. — Бабушка, помогите нам, пожалуйста, мы заблудились.

Она даже не обернулась, поднялась и пошла дальше, продолжая вглядываться в землю. «Не слышит, — подумала я, — старая совсем. Может, еще и видит плохо». Я ускорила шаг.

— Подождите!

Старушка зашла за сосну и исчезла. Будто испарилась. Я остановилась и вертела головой, пока не заметила ее снова — метрах в ста от меня, седая старушка в черной куртке с белыми надписями. Она вглядывалась в землю, я услышала, как она напевает песенку себе под нос. Как она смогла так быстро переместиться?

Дохромавшая до меня Лика положила мне руку на плечо. Она хрипло сказала:

— Стой. Это не человек. Не надо за ней ходить.

Старушка снова исчезла. Хотелось пить. Голова болела так, будто вот-вот расколется на части.

Через пару часов мы увидели еще одного человека: мужчину в синих джинсах и кофте, стоявшего к нам спиной. Мы окликнули его, он, не обернувшись, сделал шаг вперед и исчез.

— Не пойдем туда, — сказала я Лике, — опять мерещится.

— Мне кажется, там просвет какой-то. Земля вниз будто уходит — может, это овраг? Может, там вода есть?

Там действительно был просвет. Земля уходила вниз, образовывая небольшой карьер, из его стен торчали огромные корни сосен и валуны. Внизу был непроницаемо зеленый заросший тиной пруд. По его краям распустились красивые белые кувшинки.

— Попробуем воды набрать? — спросила Лика.

Мы стояли на вершине, не хотелось тратить силы на спуск по корням и камням к пруду, а потом на подъем.

— Отравимся и умрем.

— Думаешь, кувшинки могут цвести в совсем плохой воде?

— Не знаю.

— Без воды мы тоже умрем.

— Пока не умираем. Лучше так, чем отравиться и умирать от боли.

— Ты права, ладно, пошли.

Усталость была невыносимой, голова кружилась, болел живот, хотелось пить, но больше всего хотелось остановиться, сесть, прислониться к сосне и заснуть. Лес не кончался, ни намека на просвет, по-прежнему, куда ни посмотри, были одинаковые ряды сосен, одинаковый мох, валуны и сосновые иголки под ногами.

Лика окликнула меня. Она стояла позади, оперевшись рукой о сосну. Лицо у нее было серое в фиолетовых пятнах от черники. И хлопья красной помады на потрескавшихся губах.

— Ты чего?

Больше всего я боялась, что она скажет, что не может больше идти.

— Давай вернемся к пруду, — сказала она. — Мы умрем без воды.

И мы пошли обратно. Она говорила, что нужно все-таки проверить, что там с водой, хотя бы понюхать ее, пусть не пить, если она гнилая или что-то еще, черт с ней, тогда мы уйдем, но хотя бы будем знать наверняка. Мы вернулись, спустились по корням, Лика не удержалась и упала на мох в низине. Я спрыгнула и провалилась в мох по щиколотку.

— Это не пруд, я думаю, это болото, — сказала я. — Смотри, какой мох мягкий вокруг.

— Плевать.

Лика осторожно шла к пруду. Я осмотрелась, пытаясь найти какую-нибудь длинную палку, но рядом не было ничего. Я думала, что будет, если ее начнет засасывать, как я буду ее вытаскивать, и не могла найти ответ. Я обернулась. На краю оврага на секунду показался мужчина в синих джинсах и кофте. Он встретился со мной взглядом и довольно ухмыльнулся, показав желтые зубы. Я хотела крикнуть, но от страха не хватило воздуха, обернулась на Лику, попыталась ее позвать, но изо рта вылетел только хрип, а когда я подняла голову снова, мужчины уже не было.

Лика встала на какую-то кочку, нагнулась и потянулась к воде. Разворошила тину на поверхности, вздрогнула, будто увидев что-то на дне, и выдернула руку. Посмотрела вбок. Еще раз протянула руку вниз, набрала воды и сделала глоток. Выплюнула.

— Нельзя это пить, уходим отсюда, — сказала она, и мы начали медленно подниматься обратно, хватаясь руками за корни деревьев и опираясь о камни, торчащие из стен оврага.