— Она прекрасна.

— Я знаю это. — Я подошел к холодильнику и достала несколько баночек с начинкой для пиццы, сыром и соусом.

— Она живет в Нью-Йорке.

— Знаю и это тоже.

— О чем ты только думаешь, приятель?

— Я не знаю. — Я закрыл дверцу холодильника. — Она…

Сексуальная. Очаровательная. Чертовски богатая и чертовски не в моей лиге. Но между нами было так много тепла, что это могло сравнять все это место с землей.

— Просто убедитесь, что вы оба поступаете правильно.

Я кивнул.

— Понял.

Не сказав больше ни слова, Ксавьер вышел из кухни и оставил меня готовить пиццу для детей.

Мой дядя был человеком, которому я доверял. Он был человеком, на которого я равнялся с тех пор, как мы с отцом поссорились за день до того, как я уехал из дома на ранчо пижонов.

Обычно я бы рассказал ему все о своих чувствах. Но женщины не были той темой, в которую мы особо углублялись, в основном потому, что у меня уже десять лет не было девушки. Я понятия не имел, что он скажет, тем более что он был влюблен в Хейзел.

Последнее, что мне было нужно, это чтобы он подтолкнул меня к отношениям, потому что он нашел свою любовь. Мне не нужно было, чтобы он говорил мне остепениться и найти кого-то, с кем я могла бы разделить свою жизнь.

Я годами терпел это дерьмо от своих родителей. Хотя их «советы» всегда сопровождались пониманием того, что женщина, которую я выберу, должна разделять наше наследие.

Христос. Если бы мои родители увидели меня и Софию вместе, они были бы раздавлены.

А это означало, что если между нами что-то и произойдет, то это должно было оставаться тайной. У меня не было сил разбираться со своей семьей, если бы они узнали, что я связался с такой женщиной, как София.

Хотя я бы последовала совету Ксавьера. Я бы поступил правильно для нас обоих.

Рассматривал ли я возможность быть с Софией Кендрик? Несмотря на мое здравомыслие, и тот факт, что она была невесткой моей начальницы, и множество других причин, по которым это было чертовски глупо, ответ был утвердительным.

Я обдумывал это.

Может быть, если бы мы смогли прийти к взаимопониманию, о поцелуе в баре не могло бы быть и речи. Может быть, мы с Софией могли бы немного повеселиться в течение следующих девяти дней, а потом разойтись в разные стороны.

Хотя я сомневался, что когда-нибудь снова увижу дольку лайма и не вспомню о ее улыбке.

София

— Привет, как дела? — Спросила я, когда Обри ответила на мой звонок.

— Привет. Я в порядке. — Звук пальцев, летающих по клавиатуре, эхом отдавался на заднем плане. Мне не нужно было видеть ее, чтобы знать, что она держит телефон ухом, ее глаза устремлены на экран компьютера, а мозг сосредоточен на чем-то другом, кроме моего телефонного звонка.

— Я просто звоню, чтобы сказать тебе, что не смогу прийти на наш ланч на следующей неделе.

— Прекрасно.

Щелканье на фоне продолжалось, на этот раз с большей яростью. Мне было жаль человека, получающего тот ответ, который она печатала.

— Я в Монтане.

— Я знаю. Папа сказал мне, что ты улетела спонтанно. — Ее тон был полон раздражения, как будто мне должно было быть неудобно пользоваться частным самолетом семьи.

Может быть, она думала, что я не заслужила этой привилегии, в отличие от нее. За исключением того, что «Гольфстрим» был нужен ей только тогда, когда ей нужно было присутствовать на деловой встрече.

Кто-то должен пользоваться самолетом. Почему не я?

— Я, эм… работаю, — сказала я ей.

Щелканье прекратилось.

— Работаешь?

— Да. Я помогаю в баре, пока Тея и Логан в Париже.

На ее конце несколько мгновений царила тишина, затем щелканье продолжилось без единого слова.

Серьезно? Это была ее реакция? Я не ожидала, что Обри устроит мне шоу из-за того, что я отработала два дня, но она могла, по крайней мере, признать, что я полностью вышла из своей зоны комфорта.

Нет, все, что я получила, это еще одно сообщение, напоминающий мне, что моя жизнь никогда не будет такой важной, как работа, за которую она вышла замуж в двадцать один год.

— Ты чем-нибудь занята в канун Нового года? — Спросила я, хотя я думаю, что мои слова просто раздражали ее еще больше.

— Никаких планов. — Ее губы были поджаты, я была уверена в этом.

— Ох. Эм, ты встречаешься с кем-нибудь новым? Или вообще с кем-нибудь?

Последний раз в жизни Обри был мужчина три года назад, и он продержался всего шесть месяцев. Он быстро понял, что всегда был на втором месте после ее работы.

Очевидно, этот человек был умнее меня.

Я все еще пыталась бороться.

— Нет, я ни с кем не встречаюсь, — фыркнула Обри. — Мне не нужен парень в жизни, чтобы чувствовать себя удовлетворенной.