– Так вот оно что.

– Думаешь, твоя философия производит впечатление на людей, у которых в жизни есть хоть какая-то ответственность? Тогда, в Стокгольме, ты сказал, что сделал другой выбор. Какой выбор? Что ты сделал за свою жизнь? Честно? Чем можешь похвастаться?

Люк наклонился вперед и начал говорить повышенным тоном, пока не одумался и не понизил его.

– Это не соревнование. Мне не нужно то, что есть у вас. Честно, не нужно. А раз я не ведусь на это, вы пытаетесь выставить меня неудачником. Совершенно верно, я усложнил себе жизнь музыкальной лавкой, которая пошла кверху жопой. Переездом в Лондон. Но я – не бесцельный неудачник. Я работаю в магазине, чтобы свести концы с концами. Я не выбирал эту карьеру. Эта работа помогает мне платить за аренду. Я просто делаю это, и все. Я не такой, как вы думаете.

Фил хихикнул, и Люк понял, что тот смотрит на Дома. Ему что, тоже влепить? Он пристально посмотрел на Фила.

– Но вас это очень волнует. Вас бесит, что я не сижу, погрязнув в долгах, с какой-нибудь унылой сукой на шее. Вместо этого вы пиарите свою жизнь, будто хотите, чтобы я вам завидовал. Кто хотел бы такого, парни? Посмотрите на себя. Вы выглядите, как старые пердуны. Вы оба. Жирные, седые, а вам еще сорока нет. Это семья с вами такое сделала? Брак? Я тоже должен к этому стремиться? Завидовать? А если нет, я не в деле? Почему? Я вам отвечу. Потому что я напоминаю вам о том, чего вы не можете делать. Да, не можете. Потому что вам этого никто не позволит.

Дом просто покачал головой.

Фил тихо сказал:

– Сука.

Дом снова поднял глаза на Люка, пытаясь сдержать смех.

– Всякий раз, когда мы встречаемся, ты пытаешься утереть нам этим нос, на большее ты не способен. Задержка в развитии налицо.

– Что? Следовать зову сердца. Не идти на компромиссы. По-вашему, это удел неудачника?

– Только послушайте его, – тихо сказал Фил, проявив активность впервые после инцидента у церкви. – Он зарабатывает два с половиной фунта в час и живет в той же жопе, из которой не вылезал со второго курса университета.

– И все же тебя это бесит, – сказал Люк. – По-настоящему бесит. Вы носите в себе лишь сожаление и обиду. Я не виноват, что вы оба боитесь своих тупых женушек.

Дом фыркнул.

– А ты трахаешь паршивых шлюх и живешь как бомж. О, я бы не задумываясь поменялся с тобой местами. И где ты проходил курсы по торговле компакт-дисками и музыкальной прессой? В гребаном Финсбери-парке?

– Почему женщины, с которыми я встречаюсь, – паршивые шлюхи, а злобные стервы, с которыми вы спите, значит… желанные? Респектабельные?

Хатч покачал головой. В темноте было сложно понять, улыбается он или нервничает.

– Парни, вы переходите все границы.

Но его никто не слушал. Теперь даже он раздражал Люка, потому что, как обычно, пытался защитить Дома. Он всегда с ним нянчился. Знают ли они, как они вместе выглядят? – Деньги, – продолжил Люк. – Это самое ценное, что есть у всех, так? То, что они зарабатывают?

– Ну, это преимущество. Лучше, чем ничего.

– Это единственный критерий, по которому вы сегодня судите людей. Чем они владеют, что покупают. В какое унылое говно ты превратился. И не притворяйся, что ты счастлив, дружище. Не обманывай себя, потому что меня не проведешь. Я видел тебя на свадьбе Хатча. Сколько раз вы ругались с Гейл? – Он зло посмотрел на Фила. – А вы с Мишель? У нее весь день лицо было, как у бульдога, жующего осу. Я отделался от пары таких несколько лет назад. Выставил их на улицу вместе с мешками для мусора. Даже в мыслях не было на них жениться. Я имею в виду, о чем вы думали? По мне, лучше очутиться на улице, чем однажды проснуться рядом с одной такой унылой рожей.

Хатч протянул руку и крепко сжал Люка за икру.

– Люк, Люк, Люк, хватит! Хватит!

Потом Хатч вскочил и, обращаясь ко всем, сказал:

– Парни, знать вас не хочу. Ноги моей больше не будет в одной с вами комнате. Если забуду, напомните. У нас нет больше ничего общего. Протрите глаза. Мы сейчас по уши в дерьме. – Он двинулся в сторону деревьев, чтобы отлить.

– А кто в этом виноват, мать твою? – крикнул Дом ему в спину.

Люк еще не чувствовал, что закончил, что все высказал правильно.

– Когда выберемся отсюда, каждый пойдет своей дорогой.

– Хорошо, раз тебя это так волнует. Не буду больше навещать тебя. Можешь быть уверен, – сказал Дом и рассмеялся. В его голосе звучала нотка триумфа, отчего Люк с наслаждением вспомнил, как его кулаки прошлись по лицу уже бывшего друга.

– Принято.

– Мы пошли в поход лишь потому, что ты – нищеброд. Я, Филлерс и Хатч хотели отправиться в теплые страны, но ты не мог себе этого позволить. Хотели рвануть в Египет, понырять в Красном море. Вот что происходит, когда ты идешь на компромисс ради «свободного духа» и того, кто живет по своим правилам. Кто зарабатывает на жизнь торговлей компакт-дисками и вечно сидит без гроша. – Дом застегнул молнию палатки.