– Уже поздно возвращаться по нашим следам назад. Поэтому у нас нет другого выбора, кроме как идти дальше на юг. Будем надеяться, что сможем выбраться к ближайшей опушке леса. Этого и хотел Хатч.

Фил посмотрел на Дома.

– Мы должны идти. Я не останусь здесь ждать помощи.

Люк взглянул на часы.

– Сегодня мы должны были добраться до Порьюса. Завтра вечером хотели вернуться в Стокгольм. И через день быть дома. – Глядя на остальных, он почувствовал, что в его голосе появилась нотка надежды. – Когда уже вы поймете, что с нами что-то стряслось, и поднимете тревогу? Ваши родные ждут звонка сегодня вечером? Или завтра?

Ни Фил, ни Дом не осмелились взглянуть ему в глаза. Оба смотрели себе под ноги, явно испытывая дискомфорт, не имеющий ничего общего с истощением, холодом или недосыпом. Словно внезапно осознали последствия некоторых печальных известий.

Хатч сказал, что они оба развелись, но Люк хотел знать, что это значит. Будут ли они по-прежнему ежедневно контактировать с женами из-за детей? Станут ли выполнять отцовские обязанности в заранее оговоренное время? Потому что его звонка никто не ждал. Шарлотту он видел лишь пару раз за последний месяц. Его начальник позвонит ему на сотовый, если он не появится на работе в понедельник. Но впереди четыре дня. А его отсутствие на работе в течение нескольких дней не заставит коллег обращаться в полицию. Он был уверен, что если не появится на работе неделю, босс просто найдет ему замену. Родители, возможно, начнут беспокоиться через пару месяцев молчания. А его лондонские друзья подумают, что он ненадолго залег на дно. Но он и представить не мог, что они станут делать запрос или предпримут попытку отследить его. В последнее время он не виделся с ними месяцами. Все были заняты собой и жили в разных частях города. Если честно, он уже не был ни с кем особенно близок. Одна надежда на соседку по квартире. У них было мало общего, и жила она в квартире всего полгода, но во время его отсутствия присматривала за его собакой. Конечно, она первая попытается вычислить, где он. Может, через неделю отсутствия. Но кому она будет звонить? Разве она знает, кому звонить? Она оставит сообщения на его мобильном, а потом, может быть, проверит в магазине, если помнит название. Но лишь в том случае, если ей надоест дважды в день выгуливать собаку.

Эти мысли вызвали у него горечь, а потом злость на самого себя. Если у тебя нет ни партнера, ни карьеры, кому до тебя есть дело? Вот в чем фокус – избавиться от любой ответственности, чтобы делать все самому. Теперь он именно так и делает.

Люк громко рассмеялся.

– Что? – спросил Дом. – Что? – Судя по голосу, ему не терпелось знать, что придумал Люк.

Люк выбросил сигарету в кусты.

– Я просто пробежал по списку. Пройдут месяцы, прежде чем мои родные и друзья заявят о моей пропаже. Последняя надежда – моя соседка, но это не близкая подруга. Или… подождите… может, авиакомпания. Но тогда… черт, люди постоянно опаздывают на рейсы. Не звонить же им каждый раз в Службу спасения. К тому же мы заплатили за свои места, деньги у них. Чего им волноваться? – Он представил, как сотрудница шведской авиакомпании называет его имя через систему оповещения стокгольмского аэропорта. Наверное, это будет последний раз, когда его имя прозвучит за пределами этого леса.

– Меня хватятся, наверно, дня через четыре-пять, – сказал Дом. Должно быть, он имел в виду семью, отчего опасения Люка только усилились. Четыре дня – это слишком. – А тебя, Филлерс? – спросил Дом.

Фил даже не обернулся. Он стоял лицом к деревьям и светил фонариком, будто нес вахту.

– Что?

– Когда?

– Ммм?

– Когда тебя хватятся дома?

– Да Мишель насра… – Он осекся. – Может, на работе. В понедельник у меня встреча в банке. Может быть… – Казалось, он борется со своими мыслями, какими бы они ни были.

Дом раздраженно вдохнул, потом внезапно вскинул руки.

– Хостел. Хостел, где мы должны быть сегодня вечером. Хатч забронировал его. Еще сказал им, откуда мы.

– Точно, – тихо сказал Люк. – Они могут позвонить ему на мобильный, если мы не появимся. Если вообще есть сигнал. Но люди постоянно забивают на подобные места. Меняют планы. Или получают лучшее предложение. Все что угодно.

– Лесничие?

– Хатч никогда не звонил в отделение Порьюса. Сказал, что оно работает только в зимний период.

– Вот дерьмо! – Дом ударил здоровой ногой по земле. Фил продолжал шарить фонариком по деревьям.

Люк зажег новую сигарету. Уже четвертую с того момента, как проснулся. Прищурился от дыма.

– Жена Хатча, Энджи, знает, что он позвонит, как только окажется в зоне действия сети. Это наш лучший вариант.

Дом нахмурился.

– В этом есть смысл. Мы должны будем сказать ей. Боже.

– Ладно. Забудь. Мы должны идти. Немедленно. Необходимо продолжать двигаться, потому что от этого зависит наша жизнь.