– Проблема в том, – сказал Люк, стараясь не смотреть Дому в глаза, – что трудно понять, какое расстояние мы покрыли за три дня, что находимся в лесу.

Дом вздохнул и покачал головой. Люк воспринял это как обвинение и тут же принялся защищаться.

– По крайней мере, мы двигаемся в правильном направлении.

– Сколько еще времени это займет? Позавчера мы должны были выйти из леса, с другой стороны. На карте этот кусок не такой широкий. – Дом возил по бумаге грязными пальцами. Его глаза лихорадочно изучали цвета, формы и пунктирные линии в надежде, что те дадут подсказку относительно их нынешнего местонахождения.

Но это был далеко не «кусочек» леса. В некоторых местах лес простирался минимум на пятьдесят километров. И судя по тому, что они видели, это был непроходимый девственный лес. Хатч придумал срезать крайнюю западную полосу в самой узкой ее части. Согласно карте, она была не больше десяти километров в ширину. А может, они сбились с намеченной Хатчем траектории, когда пошли по тропе к старой церкви? Они же неоднократно меняли направление движения: то запад, то восток, то северо-запад, то юго-запад. Если верить компасу, большую часть предыдущего дня они шли на запад или даже на северо-запад. Вместо того чтобы двигаться на юго-запад, а потом повернуть строго на юг и дойти до точки на карте, где, по словам Хатча, был нижний край леса с текущей рядом рекой. Таков был план. Но теперь Хатча нет. С утра Люк повел их на юг, чтобы они не проскочили самый узкий участок леса. Это было бы хорошо, если б они находились там, где он предполагал. Но если они накануне слишком сильно отклонились на запад и забрели в соседний, более широкий пояс леса, сейчас перед ними тридцать километров труднопроходимой местности. И лес там такой старый и густой, что даже днем в него не проникают солнечные лучи. Продолжая идти на запад, они в конце концов окажутся в Норвегии. Аналогичный финал их ждет, если накануне они сильно отклонились от юго-западного направления и углубились в более широкую область восточной глухомани. На то, чтобы преодолеть ее, потребовалось бы дня три пути, но только если б они были в хорошей форме. Для Люка, будь он один, на это ушло бы две, от силы три ночи без пищи. Но из-за двоих калек… Тут Люк почувствовал тошноту и головокружение.

– То есть если мы выберемся из этой гребаной дыры, с той стороны будет другая, такая же?

Он даже не думал об этом, но сейчас, когда Дом выразил озабоченность, Люк поверил, что такое возможно. Рисунок местности часто повторялся, а иногда был сплошной аномалией. По обе стороны от узкой полоски леса простирались болота. Лес действовал как воронка, ловушка для глупцов, которые решили искать через него короткий путь, в надежде избежать соседних заболоченных участков. Остатки сил покинули его, когда он представил себе рельеф местности с высоты птичьего полета, испещренный глубокими ущельями, как ребра гигантской, простирающейся на километры грудной клетки. Здесь они найдут свой конец.

Люк в два укуса расправился с энергетическим батончиком и тут же подумал о втором. Остальные двое дожевывали по второму, то есть у каждого должно остаться еще по три. Четыре батончика Хатча были поделены поровну, один оставлен про запас. Люк держал его вместе с плиткой шоколада. Чтобы напомнить остальным о сложности ситуации, он сказал:

– Думаю, мы должны съесть два батончика вечером, с кофе и большим количеством сахара. Газа хватит еще на одну ночь и утро. У каждого останется в резерве по батончику, плюс шоколад, если потребуется. – Он не сказал «на завтра», хотя глядя на ущелье, начал понимать, что им придется провести еще одну ночь под открытым небом. Когда двое будут нести вахту, а спать – кто-то один. При этой мысли ему стало трудно дышать. Но вывод, что есть угроза остаться здесь еще на одну ночь, напрашивался сам собой.

В каждом батончике было 183 калории. Съев два сейчас и два потом, они не наскребут и 1000 калорий на брата. А впереди – часы ходьбы в холоде и сырости, требующие невероятных усилий.

– Это были мои последние два, – равнодушным голосом сказал Фил, глядя на свои грязные ладони.

Люк посмотрел на лохматую голову Фила и сглотнул.

– Надеюсь, это была шутка?

– Дружище, мы сжигаем здесь кучу гребаных калорий, – огрызнулся Дом. Несмотря на усталость, у него осталась энергия на какие-то понты.

– А потом что вы будете есть?

– Твой шоколад, – сказал Дом, с напряженным лицом выслушав претензию.

– Мой?! Вы что, свой уже съели?

Дом кивнул. На его лице не было и тени стыда или сожаления. – И я все еще голоден.

Люк отвернулся и молча уставился на другую сторону лощины. Он переберется туда минут за двадцать или меньше. Эта мысль его взбудоражила. Он решил, что лучшим в данной ситуации вариантом будет вернуться к первоначальной стратегии, которую они обсуждали с Хатчем накануне вечером.