— О, ты же знаешь, как это бывает, Уилл, одно и тоже дерьмо изо дня в день и все такое.

Уилл кивнул. Он точно знал, что Шон имел в виду. — Ну так что произошло?

— Я не был на месте преступления, но слышал, как по рации передали, что какая-то старуха нашла на церковном дворе мертвую женщину. С тех пор все будто сошли с ума.

— Господи. Можно подумать нам нужны еще какие-то убийства. Я так понимаю, надеяться на смерть по естественной причине не приходится?

— Нет, судя по тому, что я слышал по рации. Они кричали о том, чтобы криминалисты поставили там палатку, чтобы прикрыть тело. Я говорил со Смити, который охраняет место преступления, он сказал, что она была совершенно голая.

— Плохо, Шон, очень плохо.

Вдали виднелась колокольня церкви, и Уилл подумал, что отдал бы все на свете, лишь бы оказаться где-нибудь в другом месте. Но он отодвинет свои проблемы на задний план и сделает все возможное для тех, кто нуждался в его помощи. Они уже не могли задаваться вопросом, что же с ними случилось — в отличие от него.

27 июня 1984 года

Отец Джон хотел поговорить с Софи без Бет, но это было невозможно. Бет видела, что что-то происходит, но не хотела признавать этого. Он проснулся ночью после ужасного сна, в котором играл в перетягивание каната. Он был с одной стороны, а человек-тень с другой — Софи была веревкой. Когда он открыл глаза, его волосы прилипли к голове от пота. В комнате стоял ужасный запах гниющих овощей. Он сел и потянулся, чтобы включить прикроватную лампу, принюхался, потом вскочил с кровати и включил основной свет, потому что лампа отбрасывала слишком много теней.

Прошло много лет с тех пор, как он сталкивался с этим специфическим запахом, и он чувствовал себя неуютно. Человек-тень был здесь — в его комнате. Джон знал, что бы это ни было, оно не сможет прикоснуться к нему в доме, который принадлежит Богу, но его пугало, что оно все еще верит, что может идти, куда захочет. Чем скорее отец Роберт вернется из Манчестера, тем лучше, потому что в этот самый момент Джон чувствовал себя оскверненным в божьем доме.

Он опустился на колени у кровати и начал читать молитву, которой не пользовался с детства. Помолчал, уверенный, что слышит глубокий голос, повторяющий каждое слово, и каждый волосок на его затылке встал дыбом. Резко повернув голову, он поискал тень, притаившуюся в углу, но в комнате кроме него никого не было. Он закончил молитву и встал.

— Я тебя больше не боюсь. Не знаю, почему ты здесь, но думаю, тебе пора уходить, потому что, если ты этого не сделаешь, я отправлю тебя обратно в ту адскую дыру, откуда ты пришел, и ты никогда больше не увидишь дневного света. — С этими словами Джон вышел из спальни, спустился вниз и вышел через парадную дверь, чтобы проверить Бет и ее детей.

Дом Бет был погружен в темноту, что конечно хороший знак, они, должно быть, все спали. Встревоженный, он вернулся в дом священника и взял ключ от церкви с большого оловянного блюда, стоявшего на буфете в прихожей. Ему нужно оказаться ближе к Богу, поэтому он направился к церкви, которая была окутана тьмой.

Прожекторы, освещавшие здание церкви каждый вечер, погасли. Они работали по таймеру, чтобы сэкономить деньги, но Джон не боялся. Это место было его жизнью, и он верил в Бога и силу добра. Но еще это означало, что он верил в зло, и почему-то ночью было гораздо легче поверить, что зло скрывается в тени.

Шагая по влажной траве, он почувствовал, что кто-то идет за ним, но отмахнулся от этого, посчитав плодом своего воображения. Только дойдя до маленького кладбища, где кончалась трава и начинался гравий, он услышал за спиной отчетливые шаги. Он не стал поворачиваться, чтобы посмотреть, а продолжил идти в направлении церкви. Подойдя к огромной дубовой двери, он вставил ключ в замок и открыл ее.

Его сердце бешено колотилось в груди, но он не хотел показывать свой страх, потому что знал, что это будет признаком его слабости. Войдя внутрь, он ощупал стену слева от себя в поисках выключателя. Когда его пальцы нащупали выключатель, и он смог включить свет, облегчение, нахлынувшее на него, казалось ошеломляющим, так как вход залило великолепным светом. Джон стоял, прислонившись к закрытой двери, пока его дыхание не замедлилось и не пришло в норму. Дверь, казалось, слегка вибрировала. Он не замечал этого раньше, но ведь у него никогда не имелось причины приходить сюда посреди ночи после плохого сна. Никогда раньше его не преследовал человек, который не принадлежал этому миру.