С гораздо большей прытью, чем у Энни, он бодро зашагал к стене и перепрыгнул через нее. Отцу Джону было около шестидесяти, но он обладал лучшей физической формой, чем большинство мужчин вдвое моложе его. Он притянул ее к себе, стараясь не придавить Альфи, и обнял изо всех сил. И поцеловал ее в щеку. Энни усмехнулась.

— Вы выглядите моложе с каждым разом, когда я вас вижу, Джон. Может, у вас есть фонтан молодости, спрятанный в крестильной купели?

— Ах, если бы. Я стал бы гораздо богаче, чем сейчас. Смиренный слуга Божий полагается на свою веру и небольшую помощь от дешевого увлажняющего крема.

Энни рассмеялась.

— Так что привело тебя сюда, или мне повезло со светским визитом?

Он поднял одну бровь, и Энни стало не по себе. За последние пару лет она втянула Джона в слишком много историй, и он ни разу не упрекнул ее за это.

— Я захотела вашего торта, если быть честной, и, конечно, мечтала обнять моего самого любимого священника в мире.

***

Джон не пропустил взгляд Энни, устремленный в угол церковного двора позади него, где покоились кости Бетси Бейкер, но не хотел давить на нее. Она откроется и расскажет ему о том, что ее беспокоит, в свое время.

— Ну, раз так, проходите в мой дом. У меня есть огромный бисквитный торт «Виктория», который я изо всех сил стараюсь съесть сам, но пока ничего не получается. Не говоря уже о свежем кофе. Признайся, Энни Грэм, ты пришла только ради кофе.

Она состроила гримасу, и он рассмеялся.

— Извини, ничего не могу с собой поделать. Тебя так приятно дразнить, а здесь не так много женщин, с которыми могу быть самим собой, если ты понимаешь, о чем я. Дамы из цветочного клуба все такие же несносные, как и раньше. Становится немного неловко слушать, как они дерутся за меня, словно я кусок мяса.

— Вы просто ужасны. Иногда мне трудно поверить, что вы действительно священник. Я часто думаю, может, вы просто случайно попали в священство.

Он прижал руку к сердцу, изображая сердечный приступ, и притворился, что споткнулся.

— Почему бы тебе просто не взять мою Библию, не побить меня ею по голове и покончить с этим?

Энни рассмеялась, и его глаза загорелись. Нет ничего лучше, чем слышать, как эта прекрасная, храбрая, удивительная женщина смеется как школьница. Дело сделано. Теперь он мог перестать дурачиться.

— Только не вздумай рассказывать это епископу. Я куплю твое молчание большим куском торта с кремом и капучино.

***

Джон поднялся по ступенькам, и Энни последовала за ним. Альфи все еще спал и становился тяжелее с каждой минутой. Джон открыл дверь, и она вошла внутрь. Он указал на гостиную.

— Почему бы тебе не пойти и не уложить своего молодого человека на диван, а я принесу поднос для нас? Для разнообразия мы можем вести себя цивилизованно, вместо того чтобы просиживать штаны за кухонным столом.

— Спасибо, он становится таким тяжелым, даже не представляете.

Джон исчез на кухне, а она плюхнулась на большой, мягкий диван. Сдвинув подушки, Энни устроила для Альфи лежанку и уложила его. Вошел Джон с подносом, с двумя огромными кусками торта, и она посмотрела на него.

— Я когда-нибудь говорила, как сильно вас люблю?

Он рассмеялся.

— Ах, тебя слишком легко купить, и да, думаю, ты упоминала об этом, когда я кормил тебя в последний раз.

— Хорошо, потому что такие вещи нужно знать.

Джон передал ей тарелку и позволил умять торт. Он спросил ее об Уилле и о том, как прошли похороны. Энни рассказала ему о выходках Уилла и улыбнулась, увидев, как он качает головой с ухмылкой на лице.

— Я отчасти понимаю. Он носил в себе это чувство вины с той ночи, когда все случилось. Как и ты, вы оба, на самом деле.

— Знаю. Вот почему я не могла слишком сердиться на него.

— Хорошо, я рад, что ты не сердишься. А теперь хватит светской беседы. Я заметил, как ты подглядывала в определенный угол церковного двора, когда мы разговаривали снаружи. Не приведи Господь, но скажите мне, что-то не так в коттедже?

— Извините, Джон, я не собиралась вас расстраивать, но хотела кое о чем с вами поговорить.

— Понимаю. Ты очень занята со своим маленьким принцем, но если что-то не так, я хочу знать, чтобы помочь тебе. Я слишком дорожу твоей дружбой, чтобы отвернуться, когда будет трудно, так что не переживай за меня.

Он взял ее за руку, и Энни сжала его пальцы.

— Нет ничего явно плохого, о чем я знаю. Скорее, я чувствую, что что-то не так.

— И тебе не дает покоя наша ужасная знакомая, Бетси?

Она кивнула.

— Одна мысль об этой ужасной женщине приводит меня в ужас. Альфи не может успокоиться в своей комнате. Он стал просыпаться каждую ночь в одно и то же время, и понимаю, что дети так делают — я не дура, — но там всегда холодно, даже при включенном отоплении. Я просто хотела проверить, не потревожили ли ее могилу и не случилось ли чего-нибудь необычного.