— Мне жаль. Я не хочу ворошить воспоминания и расстраивать вас. Просто пытаюсь проследить, что случилось с тем костюмом клоуна. Ну, вы понимаете?

Он покачал головой.

— Не уверен, что знаю. Моя память уже не та, что раньше. Я думаю, что он мог остаться в цирке. Кто-то из клоунов мог сохранить его или, может быть, тот, кто получил фургон Горди. Мне жаль, что я не могу быть вам полезен.

Энни улыбнулась.

— Не стоит извиняться. Не стоило мне вас беспокоить. Просто подумала, вдруг вы знаете. Если честно, понадеялась на удачу.

Они оба отпили свой чай. Энни поставила чашку и встала.

— Спасибо, что встретились со мной. Простите, если я вас чем-то расстроила.

Колин смотрел на нее так, словно искал что-то в ее лице. Возможно, она напоминала ему кого-то из давних знакомых, но Энни стало немного не по себе.

— Меня не надо провожать.

— Спасибо, что пришли, Энни. Рад был вас принять. У меня не бывает посетителей. Если вы когда-нибудь узнаете, что случилось с костюмом, не могли бы вернуться и сообщить мне? Я совсем позабыл о тех жарких, сладких, долгих днях. Они были потрясающими: запах жирной краски и животных. Знаете, укротитель львов мог засунуть голову в пасть льву. Толпам это нравилось. Мне это нравилось.

Она взяла листочек и нацарапала на нем свой номер телефона.

— Если вы что-то вспомните, пожалуйста, не могли бы мне позвонить? Я живу не так далеко. Я могу быть здесь через тридцать минут — и спасибо, что уделили мне время, Колин.

Она вышла из комнаты, оставив Колина, разглядывающим газетную статью об аресте клоуна Тафти. К счастью, Энни увидела, как в противоположном конце коридора администратор помогает пожилой даме. Энни пошла еще быстрее, чтобы выйти из дверей до того, как женщина остановится, чтобы задать вопрос о ее суперкоротком визите.

Выбравшись на улицу и сев в машину, она дала задний ход и поехала прочь так быстро, как только могла, не подозревая, что Колин наблюдает за ней из окна своей спальни и улыбается. Ее приход вызвал у него множество воспоминаний, которые он постарался отодвинуть в сторону и забыть о них. Он не думал, что сможет выжить вне цирка, но ему это удалось.

Он нашел свой путь и место в жизни, и все у него складывалось как нельзя лучше. Несколько месяцев он помогал хозяйке фруктовой лавки Мэгги Уилкс, пока однажды гробовщик напротив не попросил его помочь, потому что ему нужен был сильный человек, и Колин согласился. Никогда не оглядываясь назад, он все еще скучал по цирку, но понял, что есть и другие способы прожить свою жизнь, даже если они и не такие веселые.

***

Уолли вернулся в постель и проспал несколько часов. На этот раз, проснувшись, он снова почувствовал себя почти человеком. Его желудок жалобно застонал. Он умирал от голода и нуждался в нормальной пище. На оставшиеся деньги он заказал пиццу с доставкой, а пока ждал, сходил в магазин и купил вечернюю газету, чтобы посмотреть, нет ли там упоминания о найденном трупе. Если бы ему очень повезло, они бы не нашли его, и это принесло бы огромное облегчение. Впрочем, полицейские работали довольно дерьмово, так что могли не найти труп и за несколько дней.

Он постарался выкинуть эту мысль из головы, потому что, если думать о ней слишком долго, болезнь возвращалась, отбивая аппетит, а ему очень хотелось пиццы. Уолли не стал пошел мимо парка, иначе увидел бы, что сотрудники общественной полиции все еще стоят у входа перед сине-белой полосатой полицейской лентой, натянутой поперек, чтобы никто не мог проникнуть на место преступления.

На улице толпились подростки со своими скейтбордами, а дети помладше размахивали мобильными телефонами, желая зайти внутрь, в поисках покемонов, которых нужно поймать. Вместо этого Уолли пошел в противоположном направлении, к ближайшему магазину за газетой и глотком свежего воздуха. Он действительно чувствовал себя по-другому, как будто провел последние несколько дней в тумане и сейчас проснулся. Должно быть, дело в костюме; возможно, в нем живет тот, кто надевал его в последний раз, и этот человек, должно быть, злобный, больной ублюдок.

Он взял газету и большую бутылку колы, даже не глядя на заголовки, чтобы не спровоцировать приступ паники на виду у всех. Ему удалось проделать весь путь до дома, и Уолли уже входил в ворота, когда услышал, как на улице с визгом остановилась машина. Обернувшись, он увидел, что доставщик пиццы роется в красных термопакетах на заднем сиденье своего автомобиля.

Уолли поспешил внутрь подъезда и начал открывать свою дверь, готовый приступить к своему горячему, жирному, сырному пиршеству. Общая входная дверь стукнула за ним, и он почувствовал запах еды, который, в свою очередь, заставил его желудок громко булькнуть. Парень с пиццей последовал за ним.

— Это твои, приятель?

Уолли кивнул.

— Пятнадцать фунтов девяносто восемь пенсов, пожалуйста.