— От смертоубийства. Себя, меня, невинных пешеходов, а также гаишников.

— Гаишников-то почему?

— С ними удар приключается, когда он за рулем, — рассмеялся старец. — А вы, Кирилл, аккуратный водитель.

— Спасибо.

Костик скорчил рожу и снова нырнул в смартфон. Старец тоже замолчал, да и Кирилл уже не отвлекался: въехали в город.

Костик помог старцу подняться на крыльцо, и Кирилл опять задумался: как он в тереме по всем этим адовым лестницам лазит? Под размышления поудобнее припарковался, достал телефон, нажал вызов и сразу же отключился: в дверцу стучал Костик.

— Чего вернулся?

Костик неловко влез на переднее сидение. Портфеля с ним не было, зато в обеих руках — по стакану кофе. Одним он ткнул в Кирилла.

— На. Да там надолго. Скучно.

— А здесь веселее? Какая разница, где в телефон залипать?

— А ты тут молиться собрался? — Костик ткнул стаканом в телефон Кирилла.

— Думал жене позвонить, — соврал Кирилл, просто чтобы посмотреть на реакцию.

— Извини. Мне выйти?

Выгонять его совсем не хотелось. Вполне уютно сиделось тут, в теньке, с кофе, с собеседником.

— Да сиди! Это я так… Мимолетная слабость.

— А у вас совсем все? — поинтересовался Костик. — Или надежда есть?

В сочувственном взгляде и мягком тоне Кириллу снова почудился светлый инок, и, неожиданно для себя, он выложил то, что никому, в общем-то, не рассказывал: как застал с другом, как сразу после развода тесть-генерал позвонил куда надо — немедленно отыскались жалобы и вспомнились проебы. И поехал Кирилл в родные пенаты с понижением в звании за халатность. Остановил этот позорный поток нытья только тихий вздох:

— Да, хреново.

— Еще как, — пробурчал Кирилл, захлопывая пасть.

Вот это провел беседу с подозреваемым. Вот это молодец, профессиональный опер. И самое гадкое — он все еще чувствовал доверие к этому Костику. Тот смотрел с таким пониманием и сочувствием, что хотелось жаловаться дальше. И чистейшей голубизны глазищи немного напоминали верины, но были красивее, что ли? Больше? Ласковее? Да блядь, он что, серьезно пялится в костиковы гляделки?

Капец, усмехалось в мозгу, ну ты нытик. Дожил, первому, кто спросил, готов душу изливать. Вот, что теперь делать?

— Слышь, Костик? Тут в двух шагах ларек. Давай смотаемся? Что-то душа просит.

Душа просила выговор с занесением, но экспромт сработал: Костик перестал таращиться и покачал головой:

— Нам же еще обратно ехать.

— Так мы не сейчас. Вечером, после молитвы.

— У меня Федор не даст.

— Я один живу.

Костик посомневался, поглядел в телефон, на купюру в руке Кирилла.

— Только немного, чтоб не заметили. — И спохватился, — А ты не запойный?

— Нет.

Обернулся он быстро, припрятал бутылку в багажнике, ссыпал сдачу Кириллу в руки, нырнул в дверь центра и вскоре показался оттуда вдвоем со старцем, так же бережно придерживая его за локоть.

Обратно снова ехали молча.

В дверь поскреблись, когда Кирилл уже думал, что Костик не придет. Зажилил бутылку, или поймали и отобрали, а диверсанта высекли. Нет, просочился в комнату, задрал толстовку и вытащил из-за пояса плоскую бутыль коньяка.

— Стаканов нет, — сообщил Кирилл.

— Не страшно.

Костик шмыгнул в ванную, погремел там и вышел со стаканчиком из-под щеток.

— Помыл.

— А тебе?

— А я прямо так могу.

Умно, оценил Кирилл. Не видно, сколько отпил и пьешь ли вообще.

— Ладно. Закусь есть?

Костик вытащил из кармана пакетик с арахисом и шоколадный батончик.

— Ужремся, — констатировал Кирилл.

— Да с чего тут!

Разложили на тумбочке закуску, Кирилл налил в стаканчик, мельком заметив, что бутылку не открывали; можно надеяться, что никакой дури Костик туда не подлил.

— Ну, будем.

Коньяк оказался неожиданно приличным, прокатился по горлу, ухнул внутрь, согрел. Костик тоже выпил и машинально обтер горлышко рукавом. Прямо как в общаге, когда посуды нет и все пьют из горла. Опыт, значит, есть.

Помолчали. Кирилл спохватился и подвинулся на кровати.

— Садись, не торчи.

Костик отклеился от подоконника и сел неприятно близко. У Кирилла даже волоски на руках встопорщились от ощущения чужого тепла. Не вызывала у него человеческая близость чувства комфорта, хотелось отодвинуться, но тут было некуда, и он откинулся к стене, уходя от контакта.

— Еще?

— Давай.

У Костика были маленькие аккуратные руки, тонкие пальцы твердо держали бутылку. Кирилл покосился на свои с обломанными ногтями и не успел остановить Костика, щедро булькнувшего ему полстакана.

— За здоровье?

— Ага.