Даша уже дочитала завершающие молитвы, почти все разошлись, а те, кто остался, старались не пялиться, но не получалось. Кирилл шел к лестнице, ощущая спиной любопытные взгляды «братьев» и «сестер». Интересно, на Костика они так же будут глазеть, или он, как жена Цезаря, вне подозрений?

У лестницы догнала Вася, тронула за руку и утешающе погладила по плечу.

— Не отпустил? Не расстраивайтесь. Вот Господь поправится, можно будет к нему сходить.

— Кто не отпустил? — не понял Кирилл.

Муть все не проходила. Если бы он что-то пил или ел, точно подумал бы, что отравили. Или это Костик так на него действовал — как мухомор?

— Грехи не отпустил, — пояснила Вася и улыбнулась. — Костик всегда так, всю душу вымотает. Вы лучше к Господу идите, он добрый.

— Спасибо, Васенька.

Она кивнула и отошла. Так вот чего все глазеют? Думают: дурак, в первый раз к местному Торквемаде полез, не мог подождать. Кирилл теперь не понимал, на кой его вообще туда понесло.

«Привет! Прости, что так поздно. Солнышко, мне нужна помощь. Завтра увидимся. Спокойной ночи!»

Сообщение прочли и ответили смайликом. Вот и хорошо.

В комнате было пусто.

В голове было пусто.

В душе — гадко до невозможности, как будто это не он, а его прижимали к кровати в темноте и крутили руки. Хотелось оправдаться работой, но сам-то Кирилл помнил злое горячее удовольствие от чужого испуга и слабости, от ощущения собственной власти, и тут никаким «злым полицейским» не убедишь себя, что старался только для дела.

Тошно было физически. Кирилл даже постоял над унитазом, но тошнота отпустила. Еще бы отпустили воспоминания о собственной реакции на то, что должно было стать акцией устрашения, а стало чем-то другим. И отмахнуться от беса, шепчущего, что Костик был не против, даже если не понимал или не хотел признавать. Но Костик-то оторва, пропащий, сволочь и сектовод, а Кирилл не такой. Он не может. «Но хочет» — хихикал проклятый бес слишком знакомым голосом, и, чтобы заткнуть его, Кирилл саданул кулаком в стену и ногой о кровать.

Холодный душ не слишком помог, только затрясло еще больше. Кирилл выкрутил батарею на максимум, завернулся в одеяло, закрыл глаза и провалился в ледяной сон, в котором за ним гонялись по пустым улицам незнакомого города, потом он бежал за кем-то, искал адрес, но постоянно выходил к заброшенному вокзалу.

Сон был привычным, лет пять как сменившим красочные кошмары, но изматывал так, что, просыпаясь, первые минуты Кирилл не мог оторвать голову от подушки и пошевелиться.

А когда оторвал, подумал, что еще спит: на полу, прислонившись спиной к стене, сидел Костик и шарился в телефоне. Поглазев на подсвеченное инфернальным синим лицо, Кирилл спросил:

— Ты комнаты перепутал? Или гуглишь «как правильно задушить во сне»?

Костик покачал головой, дописал и отложил телефон. Тот остался включенным и подсвечивал творящийся сюр, изредка помаргивая.

— Нет. Надо поговорить.

— До утра подождать не могло?

Кирилл сел, прикрывшись одеялом. Вроде больше не знобило, наоборот, от тепла в комнате нечем было дышать.

— До утра ты мог передумать, — возразил Костик. — Я хочу уточнить: насколько мне нужно постараться, чтобы ты забыл про нас?

— Что?

— Что нужно сделать, чтобы ты отсюда убрался? У тебя есть список желаний? Можно поделить на группы: во сколько обойдется второй этаж? По кельям или по людям? Условный Эмиль меньше Наташи с Васей?

Кирилл растер руками лицо, опасаясь, что еще не проснулся. Он думал, Костик кинется к старцу, будет негодовать или давить на жалость, но вот такого бухгалтерского подхода не ожидал.

— А что не весь монастырь?

Отмахнулся. Не нужен ему монастырь. А кто именно нужен? Ради кого он согласен… Кирилл сжал кулаки, заставляя себя говорить спокойно.

— Список, говоришь? Ну, запиши всех по мере значимости, обсудим.

— А ты пока тоже примерный список составь, ну, чтобы я хоть приблизительно знал…

— Чего ожидать?

Такого стыда Кирилл не испытывал давненько. А этот сидел и смотрел на него светлым иноком, доверчиво сведя брови. Как в меме про колобка: ну как тебя, такого… Блядь.

— Точно.

— А что, ругаться и проклинать не будешь? Геенной грозить?

— Могу. Могу даже поотбиваться, если это тебя заводит. Ты записывай, я потом изучу, обещаю.

Костик слегка улыбался. Кирилл понял, что именно представляет, только наткнувшись на слишком понимающий взгляд.

— Ты трезвый вообще?

— Кирю… Кир, ты как-то не очень выглядишь. Может, водички?

Кирилл хохотнул, и Костик согласно потупился.

— Ок. Давай хоть окно открою. У тебя тут как в бане. Кошмары сниться начнут.

Кошмары, угу. Наяву. А как еще это назвать? Кирилл был женат. Кирилл любил девушек. Кирилл пялился на задравшуюся футболку и глотал слюну. Ну почему, блядь? Почему именно сейчас, именно он? За что?