Я посмотрела на него, хотя меньше всего мне хотелось сейчас идти на кладбище и фотографировать Мэй, не могла отказаться от общения с Себастьяном.

Я взяла его под руку.

― Не возражаю, ― ответила я, будто была Скарлетт О'Хара из «Унесенных ветром», а он лихим Рэттом Батлером.

Знала, что мое лицо выдает, как я счастлива, когда мы вышли из вечеринки рука об руку, но мне было все равно.

Мы забрались во внедорожник Лариссы и направились к кладбищу. Себастьян взял у Лариссы ключи, настаивая, что поведет машину. Он был совершенно трезв и объяснил, что от выпивки у него болит голова, поэтому редко пьет.

Мы с Мэй втиснулись на заднее сиденье, и это было прекрасно, потому что Ларисса говорила так громко, что почти кричала. Джесси и Кристина стояли рядом с ней, чтобы принять на себя последствия. Я напомнила себе, что никогда не выпью водки, да и вообще какие-либо шоты.

Я посмотрела на левую ладонь Мэй, лежащую на ее костлявом колене. На ладони у нее было маленькое, покрытое шрамами пятнышко. Я заметила, что у нее тоже была такое же и на другой ладони.

― Что случилось с твоей рукой? ― тихо спросила я.

Мэй быстро опустила рукава на ладони.

― Я упала, ― просто ответила она, затем отвернулась и посмотрела в окно.

На обе руки? Было странно иметь шрам в одном и том же месте на обеих ладонях. Но она явно не хотела говорить об этом, поэтому я не стала настаивать.

Добравшись до кладбища, мы гуськом вышли из машины. Трэвис уже был там, окруженный группой друзей-спортсменов.

Ларисса подошла к нему и начала бесстыдно флиртовать. У мальчиков была бутылка текилы. Я видела, как Джесси сделала большой глоток и передала его Кристине.

― Там хорошее освещение, Джулс.

Себастьян указал на большой мавзолей, где полная луна отражалась от известняка.

Он последовал за мной и Мэй. Я поняла, что его взгляд через мое плечо определенно заставляет меня нервничать, таким путем хороших кадров не выйдет.

― Я поняла, ― заверила я его. ― Мы догоним вас через несколько минут.

Мы с Мэй пошли по влажной траве к мавзолею. Пока мы поднимались по небольшому склону между надгробиями, я старалась не смотреть на гравюры. Меня всегда пугало то, что имена людей были выставлены в футах над их разлагающимися трупами.

Интересно, потеряла ли Мэй кого-нибудь из близких?

― Ты часто так делаешь? ― спросила Мэй, когда мы подошли к каменному строению.

― Ты про фотосессии и тусовки на кладбищах? Никогда. И я даже не хожу на вечеринки, ― призналась я.

Откуда-то с холма донесся взрыв смеха. Я оглянулась через плечо и увидела Лариссу, сидящую на надгробии, обхватив ногами Трэвиса.

― Зато весело, ― сказала Мэй, ― Мне нравится быть с людьми.

― Я тоже, ― согласилась я. ― Весело быть частью толпы.

― Хорошей толпы, ― пояснила она, ― Это действительно отличается от того, как я росла, но мне нравится здесь.

― Ты супер храбрая, такая отважная, пробуешь новые вещи.

Это был комплимент для Мэй, но также отражало то, что я думала о себе в последнее время: бросая вызов самой себе, чтобы быть более уверенной и открытой в школе, со всем этим новым вниманием.

― Да, именно так, ― Мэй кивнула, понимая это. ― Я веду себя очень храбро.

Мы подошли к Мавзолею, и Мэй улыбнулась мне.

Казалось, это длилось целую вечность.

Двигаясь дальше, я вытащила свой телефон в поисках лучшего освещения. Это была моя первая колонка, поэтому я хотела сделать снимок правильно. Я вдруг разозлилась на себя за то, что так долго ждала, чтобы сделать портрет Мэй. Ночь ― не самое легкое время для фотосъемки, особенно на камеру телефона. Если использовать вспышку, фото будет размыто, поэтому я хотела попытаться получить достаточно света без нее. К счастью, луна была полной.

― Почему бы тебе не встать здесь, ― предложила я, указывая туда, где лунный свет был ярче всего.

Мэй подошла и посмотрела на меня без улыбки. Она выглядела как человек на одном из тех старинных портретов, где все выглядели так, будто кто-то только что умер.

Я должна была заставить ее расслабиться.

― Почему бы тебе не попробовать… встряхнуть волосами.

― Моими волосами?

― Да, только потряси головой.

Она неумело сделала это.

― И руками, ― добавила я. ― Просто поверни их немного, постарайся расслабиться.

Я видела, как фотограф использовал эту технику на модели в каком-то дурацком реалити-шоу, но она сработала.

Теперь обе немного расслабились, и я приготовилась снимать. Через экран лицо Мэй почти светилось в лунном свете.

― Опустишь подбородок?

Она сделала. Я щелкнула и посмотрела на то, что получилось. Даже не стараясь, Мэй выглядела как модель: как будто фильтр удалил все недостатки с ее лица, хотя я и не использовала его.

Я продолжала фотографировать, в то время как мы пробовали разные позы: