«Возьми себя в руки, Джулс», ― приказала я себе. Я должна была быть хорошим человеком. Бsnm хорошей подругой.

Я подошла к кровати и опустилась рядом с ней. Несколько минут мы сидели молча.

― Это, должно быть, очень больно, ― предположила я, решив, что должна сказать что-то честное.

Потянув пальцами ног волокна ковра, Мэй кивнула.

― Я чуть не потеряла сознание, когда они это сделали.

Не стала спрашивать, кто «они».

― Я бы тоже.

Вздрогнула. Я едва могла представить, как кто-то делает надрез на моей спине, не говоря уже о том, чтобы вырезать гигантскую звезду и круг.

― Ты прекрасно справляешься со всем, Мэй, ― похвалила я ее. ― Особенно после всего, через что ты прошла.

Мэй едва сдержала улыбку.

― Спасибо, Джулс, ― тихо сказала она.

Я поняла, что она говорила серьезно, и была рада, что смогла поддержать ее. Она подарила мне многократное увеличение популярности в школе, стала подругой дома: я была рада сделать что-то взамен.

Но что-то все еще не давало мне покоя, и я никак не могла собраться с мыслями.

― Зачем они это сделали?

Мэй тяжело вздохнула. Я знала, что об этом трудно говорить, но хотела понять все это. Понять ее.

― За попытку побега. Я пыталась уйти, ― объяснила она.

― Уехать из дома?

― Покинуть город, общину.

Я пыталась сложить кусочки воедино.

― Значит, ты пыталась бежать из города, тебя поймали и наказали за это.

Мэй кивнула.

― Они что, посадили тебя в тюрьму?

― Нет. В церковь.

Я поменялась в лице.

― Тебя наказали в церкви?

Церковь должна быть безопасным местом. Я имела в виду, знала о существовании исповеди и о том, что некоторые люди причиняли себе боль, как своего рода искупление в старые времена, но никогда не слышала, чтобы современная церковь причиняла боль своей собственной пастве.

― Там они делают практически все, что связано с обществом, ― продолжала Мэй. – Принимают решения, устраивают церемонии, исповеди. Все на публике.

― Почему?

― Они говорят, что это для того, чтобы Великий видел.

― Перед глазами Бога?

Мэй закусила губу.

― Да, но они верят в другого Бога.

Она на мгновение замолчала. Я почувствовала, как мои щеки запылали.

― В дьявола, ― сказала я.

Это слово повисло в воздухе, как топор.

Я подалась вперед.

― Значит, другие люди видели, как это случилось с тобой?

― Они заставляют всех смотреть.

Когда я попыталась представить себе этот сценарий, меня затошнило.

― Почему?

Я должна была узнать.

― Это предупреждение. Чтобы другие не пытались уйти. Это должно было преподать всем урок. Даже детям, ― добавила она.

― Дети видели это?

Мэй кивнула.

― Я была не единственной. Они уже делали это раньше…

Мой мозг плавился, пытаясь осмыслить тот факт, что люди делают подобное с другими на глазах у всех. Это было похоже на Средневековье, когда еще сжигали людей на костре.

― Почему они поставили на тебе отметину?

― Это напоминание. Что я всегда буду принадлежать им.

Мэй втянула голову в плечи.

― Я никогда не освобожусь от них.

Я сглотнула. Не сомневалась, что она говорила правду, но все это казалось слишком ужасным, чтобы поверить в такое.

― Ты так думаешь?― спросила я, стараясь скрыть беспокойство. ― Что ты никогда не освободишься от них?

Мэй подняла голову и поймала в зеркале свой взгляд.

― Нет, ― казалось, она тут же приняла твердое решение. ― Я докажу, что они ошибаются.

Мы сидели молча.

― Прости, что вела себя странно после школы, ― призналась я, ― я вбила себе в голову, что вы с Себастьяном... — я чувствовала себя глупо, даже произнося это вслух. ― Ничего, ― продолжала я, ― это было глупо.

Мэй повернулась ко мне и встретилась со мной взглядом своих зеленых глаз.

― Ты хорошая подруга, Джулс, ― сказала она, что заставило меня почувствовать себя ужасно, думая, что она флиртует с Себастьяном.

― Спасибо, ― ответила я, радуясь, что мы наконец-то избавились от неловкости.

Затем она положила ладонь на мою руку и сжала ее. Ее кожа была холодной, как у фарфоровой куклы.

— У меня никогда не было настоящего друга, ― призналась она.

Я почувствовала, как в груди потеплело. Мне было приятно быть чьим-то первым настоящим другом. Это заставило меня почувствовать себя...

Особенной.

Айзек был моим первым лучшим другом, но у меня никогда не было лучшей подруги, хотя я всегда хотела ее. И никогда не признаюсь в этом.

― Может, поклянемся на крови? ― пошутила я.

Мэй посмотрела на меня в замешательстве.