Он улыбается, поднимая руки вверх, пытаясь казаться невинным, как будто он не собирался причинить мне боль.

— Эй, я просто спросил, все ли с тобой в порядке, вот и все.

На этот раз я не сдерживаю слез. Я позволила им скатиться по лицу. Я так напугана. Если останусь с ним, то не выживу.

— Тебя там рвало, ты в порядке?

— Я в порядке, просто меня тошнит.

— Хм, ладно. Я пришел, чтобы поговорить с тобой, потому что у меня плохие новости, — он лезет в карман и достает мой сотовый. — Сейчас кое-что изменится, начиная с твоего телефона. Твоя мать звонила без остановки, подруга послала тебе сообщение, — услышав это, я потянулась к телефону.

Эйден отодвигает его подальше, убирая обратно в карман.

— Дело вот в чем: я не доверяю тебе, не хочу, чтобы ты с ними разговаривала. Может быть, со временем. А пока я сказал им, что ты болеешь.

Я не выдерживаю и плачу в ладони. Два человека, которые могут прийти и спасти меня, даже не могут со мной связаться.

Я чувствую, как он встает с кровати.

— А еще потому, что ты так выглядишь, — он с отвращением машет рукой в мою сторону. — Ты никого не увидишь. Отныне будешь заперта в этом доме, и если снова начнешь капризничать, будешь сидеть только в спальне.

Я вытираю глаза, чтобы ясно видеть его.

— Не делай этого, пожалуйста.

— Я должен. Я не верю, что ты никому не расскажешь обо всем этом. Иначе придется сделать с ними то, что я не очень хочу…

— Что?

— Убить их, — он достает пистолет и показывает мне.

Я быстро двигаюсь на другую сторону кровати, смотрю на него, как на сумасшедшего.

— Но так далеко дело не зайдет, верно? — требует он. — Потому что, если это произойдет, их кровь будет на твоих руках.

Один из охранников стучит в дверь, и Эйден говорит ему войти.

— Что? — спрашивает Эйден.

Охранник смотрит на меня, потом на него.

— Ты можешь говорить при ней все, что хочешь. Итак, в чем дело?

— Ваш брат уже едет сюда.

Эйден смотрит на часы.

— Это отличная новость. Пришло время для воссоединения семьи, — он поворачивается ко мне. — Нужно идти, но я вернусь позже вечером. И еще, Эдит? — я снова смотрю на него. — Я знаю, что сейчас ты не счастлива, но знай, что я люблю тебя. Я просто присматриваю за тобой.

Думала через пару дней после того, как Эйден избил меня, станет лучше, но я чувствую себя только хуже. Головная боль иногда появляется из ниоткуда, и мне приходится пить обезболивающее. На лице оттек спал, но левый бок все еще болит, поэтому приходится спать на другом. Время от времени у меня появляются раздражающие судороги. Это приближаются месячные, но когда начинает болеть живот, я бегу в ванную и все выблевываю наружу.

Я не могу понять, что именно со мной не так. Эйден пристально наблюдает за мной. Он несколько раз спрашивал меня, не хочу ли я показаться врачу, но я отвечала, что нет, все пройдет.

В конце концов я сдаюсь и говорю Эйдену, что хочу пойти к врачу, так как мне не становится лучше. Он сказал, что у него есть семейный врач, который приходит на дом. Я не удивлена: он хочет, чтобы все было в тайне.

— Она здесь.

Дверь в нашу спальню открывается, и входит Эйден с другим мужчиной. По нему и не скажешь, что он врач, если бы не его медицинская сумка и стетоскоп на шее.

Они подходят к моей стороне кровати, и Эйден представляет меня доктору.

— Эдит, это Марк. Он работал с моей семьей с самого детства. Мы оплатили его обучение в колледже, чтобы он мог стать одним из лучших врачей и работать на нас, — Эйден гордо улыбается и обнимает Марка. — Итак, отдаю тебя полностью в его руки. Я знаю, что он хорошо о тебе позаботится. Он знает, что ты попала в аварию. Но не стесняйся говорить ему все, что хочешь, — он смотрит на меня, улыбаясь.

Я знаю, что это проверка, буду ли я говорить и рассказывать Марку, что на самом деле произошло. Он дает мне шанс снова завоевать его доверие.

Марк протягивает мне руку для рукопожатия, и Эйден уходит, чтобы мы могли остаться наедине.

— Как ты? — Марк ставит сумку на тумбочку, открывает ее и достает какие-то вещи.

— Я в порядке, лучше, чем вчера, — я двигаюсь, чтобы медленно сесть, не хочу двигаться слишком быстро, иначе у меня снова заболит голова. — Немного тошнит, но чувствую себя немного лучше.

— Хм, — он достает стетоскоп и подходит ко мне. — Можно?

Я кладу руки на бок, пока он спускается вниз по моей кофте, чтобы послушать дыхание. Он велит вдыхать и выдыхать, прислушиваясь к легким, затем убирает стетоскоп. Он осматривает мое лицо и шею, проверяя кровоподтеки, говорит, что они хорошо заживают и что он даст мне более сильные лекарства, чтобы облегчить головную боль.