— Или нет. Возможно, этот парадокс привлечёт внимание кого надо и этот пространственный тупик взломают.

— Ценой жизни Кевина, — заметил Брэнд, — И вероятно Эрис.

Стентор скривился:

— Не играй в невинность. У нас два пути — тот который я предложил и вот это вот противостояние, которое кончится могилой. Ты ведь чувствуешь, что тела клонов скоро истощатся? Они никогда не были живыми, так что и маны в них не так много, и когда она закончится… Мы просто не сможем удерживать щит. Пожертвовав же несколькими слабыми и, если уж честно, обречёнными, мы спасём сильных. Разве не этого в конечном итоге хочет Богиня?

— Возможно. Но если она хочет этого, зачем тут я?

— Тебя на досужие рассуждения пробило?

— Нет, только указываю на очевидное. Я не знаком со всеми аспектами богини, но те, которые предстали во всей красе объединяет одно — эго. Аколиты хотят чего-то для себя — власти, силы, слуг, рабов, — Брэнд указал взглядом на особо крупную многоножку, пытавщуюся подкрасться к капсулам понизу, — Или хотя бы еды. Это объединяющая черта. Но тогда зачем ей аспект правосудия? Какое правосудие может быть в мире, в котором царит право силы?

— Софистика. Будто ты сам не эгоист.

— Вот именно, что я такой же. Меня лично волнует моя же правота, моё видение справедливости, неважно насколько оно достижимо. Если бы я не зацикливался на своих желаниях, а выбрал бы самый разумный путь, то отправился бы с тобой, возможно спас бы твою проводницу и не подставил бы Эрис. Но если бы я это сделал, я бы поступился ценностью своего взгляда, я бы принял сторону и выбрал меньшее зло, в то время как…

Брэнд осёкся, но Стентор в очередной раз демонстрируя что когда надо умеет думать очень быстро, закончил за него:

— В то время как твоя бескомпромиссность — единственная нить, которая связывает тебя с аспектом правосудия, да и то нить довольно тонкая. Но разорвав её, ты перестанешь быть полезен и следовательно — потеряешь поддержку своего аспекта.

— Возникает вопрос о природе Богини и её идеалов, если всё что она может призвать для воплощения своего правосудия только такого как я, — хмыкнул Брэнд, — Но это даёт надёжду, с другой стороны. И позволяет выработать план. Если Богиня настолько ценит силу, то правосудие её должно активироваться чем-то, на что не будет готов средний аколит, то, что будет противно его природе…

— Эй! — Стэнтор аж присел, когда вытягивание маны стало, пожалуй, раза в три сильнее, — Ты забыл, что я щит не удержу? Сейчас саранча набросится на то, что осталось от нашего отряда!

— Не набросится. Я дам ей куда более интересную мишень.

Брэнд отпустил заклятье, выпрямился, и сделав два шага назад, произнёс уже громко, так чтобы слышал не только Стэнтор:

— Мы не обладаем и не можем обладать силой, которую дают изменения и долгий возраст. Это значит, что чемпионы аспекта Правосудия никогда не будут равны тем, кто служит Алчности, Голоду или Скверне. И всё же, они должны как-то нести волю богини. И именно это и позволено мне сделать.

С этими словами, рыцарь развернулся, и сделав ещё один шаг, оказался за пределами мерцающего купола щита. Саранча, естественно, прекратила долбиться в барьер, развернулась в воздухе жужжащей тучей и устремилась к одинокой фигуре. Стентор только проводил её взглядом и шагнул поближе арсеналу Кевина, пряча мелькнувшую на губах улыбку

Если безумный план Брэнда выгорит — хорошо, если же нет… у жреца есть собственные заготовки.

***

Рой запутался. Только что казавшийся побеждённым избранник Алчности открыл второе дыхание и ударил так, что Рубра растерял контроль над частью улья. Одновременно с этим из-под барьера вышел человек, подняв руку для привлечения внимания.

— Я требую приостановки конфликта! — разнёсся в пустоте его голос и Рубра узнал знакомые нотки. Видеть глазами боевых зверей он мог довольно плохо, особенно из-за повреждений цепей управления. Но вот зато движение маны он ловил чутко. Узнав её, а точнее — опознав знакомый источник, Рубра пришёл в ещё большую ярость, но всё же смог её подавить.

— Ты… судья… — затрепетали крылья роя. Множество насекомых сложились в огромный лик, перекошенный от ярости. К такому Рубра прибегал очень редко, а неосознанно — так вообще почти никогда, — Личинка судьи… где же ты был… раньше?

— Хороший вопрос, — подтвердил появившийся в пустоте рядом с ликом роя, распорядитель в длинном балахоне, — Почему ты появился сейчас? И почему мы должны слушать твои требования.

«Сказали они, подчинившись этим самым требованиям,» — хмыкнул внимательно наблюдавший за процессом жрец.

— Ты, воплощение Алчности, должен собирать знания и таланты, вместо этого ты просто складируешь собранные чужими руками крохи для усиления собственного положения. Думаешь, Богине понравится такая интерпретация её стремлений? Кого ты должен вдохновлять, Чемпион? Тех, кто не впечатлится участью обеда для Рубры?