СЕСИЛИ. О нет! (Прикрывает его рукой.) Видите ли, это всего только запись мыслей и переживаний очень молодой девушки, и, следовательно, это предназначено для печати. Вот когда мой дневник появится отдельным изданием, тогда непременно купите его. Но прошу вас, Эрнест, продолжайте. Я очень люблю писать под диктовку. Я дописала до «предельного совершенства». Продолжайте. Я готова.

АЛДЖЕРНОН (несколько озадачен). Хм! Хм!

СЕСИЛИ. Не кашляйте, Эрнест. Когда диктуешь, надо говорить медленно и не кашлять. И к тому же я не знаю, как записать кашель. (Записывает, по мере того как Алджернон говорит.)

АЛДЖЕРНОН (говорит очень быстро). Сесили, как только я увидел вашу поразительную и несравненную красоту, я осмелился полюбить вас безумно, страстно, преданно, безнадежно.

СЕСИЛИ. По-моему, вам не следует говорить мне, что вы любите меня безумно, страстно, преданно, безнадежно. А кроме того, безнадежно сюда вовсе не подходит.

АЛДЖЕРНОН. Сесили!

Входит Мерримен.

МЕРРИМЕН. Экипаж ожидает вас, сэр.

АЛДЖЕРНОН. Скажите, чтобы его подали через неделю в это же время.

МЕРРИМЕН (смотрит на Сесили, та не опровергает слов Алджернона). Слушаю, сэр.

Мерримен уходит.

СЕСИЛИ. Дядя Джек будет сердиться, когда узнает, что вы уедете только через неделю.

АЛДЖЕРНОН. Мне нет дела до Джека. Мне нет дела ни до кого, кроме вас. Я люблю вас, Сесили. Согласны вы быть моей женой?

СЕСИЛИ. Какой вы глупый! Конечно. Мы ведь обручены уже около трех месяцев.

АЛДЖЕРНОН. Около трех месяцев?!

СЕСИЛИ. Да, в четверг будет ровно три месяца.

АЛДЖЕРНОН. Но каким образом это произошло?

СЕСИЛИ. С тех пор как дядя Джек признался, что у него есть младший брат, беспутный и порочный, вы, конечно, стали предметом наших разговоров с мисс Призм. А тот, о ком так много говорят, становится особенно привлекательным. Должно же в нем быть хоть что-то выдающееся. Может быть, это очень глупо с моей стороны, но я полюбила вас, Эрнест.

АЛДЖЕРНОН. Милая! Но все-таки когда состоялось обручение?

СЕСИЛИ. Четырнадцатого февраля. Не в силах больше вынести того, что вы даже не знаете о моем существовании, я решила так или иначе уладить этот вопрос и после долгих колебаний обручилась с вами под этим старым милым деревом. На другой день я купила вот это колечко, ваш подарок, и этот браслет с узлом верности и дала обещание не снимать их.

АЛДЖЕРНОН. Так, значит, это мои подарки? А ведь недурны, правда?

СЕСИЛИ. Да, у вас очень хороший вкус, Эрнест. За это я вам всегда прощала ваш беспутный образ жизни. А вот шкатулка, в которой я храню ваши милые письма. (Нагибается за шкатулкой, открывает ее и достает пачку писем, перевязанных голубой лентой.)

АЛДЖЕРНОН. Мои письма? Но, дорогая моя Сесили, я никогда не писал вам писем.

СЕСИЛИ. Не надо напоминать мне об этом. Я слишком хорошо помню, что мне пришлось писать ваши письма за вас. Я писала их три раза в неделю, а иногда и чаще.

АЛДЖЕРНОН. Позвольте мне прочитать их, Сесили.

СЕСИЛИ. Ни в коем случае. Вы слишком возгордились бы. (Убирает шкатулку.) Три письма, которые вы написали мне после нашего разрыва, так хороши и в них так много орфографических ошибок, что я до сих пор не могу удержаться от слез, когда их перечитываю.

АЛДЖЕРНОН. Но разве наша помолвка расстроилась?

СЕСИЛИ. Ну конечно. Двадцать второго марта. Вот, можете посмотреть дневник. (Показывает дневник.) «Сегодня я расторгла нашу помолвку с Эрнестом. Чувствую, что так будет лучше. Погода по-прежнему чудесная».

АЛДЖЕРНОН. Но почему, почему вы решились на это? Что я сделал? Я ничего такого не сделал, Сесили! Меня в самом деле очень огорчает то, что вы расторгли нашу помолвку. Да еще в такую чудесную погоду.

СЕСИЛИ. Какая же это по-настоящему прочная помолвка, если ее не расторгнуть хоть раз? Но я простила вас на той же неделе.

АЛДЖЕРНОН (подходя к ней и становясь на колени). Вы ангел, Сесили!

СЕСИЛИ. Мой милый сумасброд!

Он целует ее, она ерошит его волосы.

Надеюсь, волосы у вас вьются сами?

АЛДЖЕРНОН. Да, дорогая, с небольшой помощью парикмахера.

СЕСИЛИ. Я так рада.

АЛДЖЕРНОН. Больше вы никогда не расторгнете нашей помолвки, Сесили?

СЕСИЛИ. Мне кажется, что теперь, когда я вас узнала, я этого не смогла бы. А к тому же ваше имя…

АЛДЖЕРНОН (нервно). Да, конечно.

СЕСИЛИ. Не смейтесь надо мной, милый, но моей девической мечтой всегда было выйти за человека, которого зовут Эрнест.

Алджернон встает, Сесили тоже.

В этом имени есть нечто, внушающее абсолютное доверие. Я так жалею бедных женщин, мужья которых носят другие имена.

АЛДЖЕРНОН. Но, дорогое дитя мое, неужели вы хотите сказать, что не полюбили бы меня, если бы меня звали по-другому?

СЕСИЛИ. Как, например?

АЛДЖЕРНОН. Ну, все равно, хотя бы – Алджернон…

СЕСИЛИ. Но мне вовсе не нравится имя Алджернон.