СЕСИЛИ. Простите, Гвендолен, вы, кажется, сказали – Эрнест?

ГВЕНДОЛЕН. Да.

СЕСИЛИ. Но мой опекун вовсе не мистер Эрнест Вординг – это его брат, старший брат.

ГВЕНДОЛЕН (снова усаживаясь). Эрнест никогда не говорил мне, что у него есть брат.

СЕСИЛИ. Как ни грустно, но они долгое время не ладили.

ГВЕНДОЛЕН. Тогда понятно. А к тому же я никогда не слыхала, чтобы мужчины говорили о своих братьях. Эта тема для них, по-видимому, крайне неприятна. Сесили, вы успокоили меня. Я уже начинала тревожиться. Ужасно было бы, если бы облако недоверия омрачило такую дружбу, как наша. Но вы совершенно-совершенно уверены, что ваш опекун не мистер Эрнест Вординг?

СЕСИЛИ. Совершенно уверена. (Пауза.) Дело в том, что я сама собираюсь его опекать.

ГВЕНДОЛЕН (не веря ушам). Что вы сказали?

СЕСИЛИ (смущенно и как бы по секрету). Дорогая Гвендолен, у меня нет никаких оснований держать это в тайне. Ведь даже наша местная газета объявит на будущей неделе о моей помолвке с мистером Эрнестом Вордингом.

ГВЕНДОЛЕН (вставая, очень вежливо). Милочка моя. Тут какое-то недоразумение. Мистер Эрнест Вординг обручен со мной. И об этом будет объявлено в «Морнинг Пост» не позднее субботы.

СЕСИЛИ (вставая и не менее вежливо). Боюсь, вы ошибаетесь. Эрнест сделал мне предложение всего десять минут назад. (Показывает дневник.)

ГВЕНДОЛЕН (внимательно читает дневник сквозь лорнет). Очень странно. Он просил меня быть его женой не далее как вчера в пять тридцать пополудни. Если вы хотите удостовериться в этом, пожалуйста. (Достает свой дневник.) Я никуда не выезжаю без дневника. В поезде всегда надо иметь для чтения что-нибудь захватывающее. Весьма сожалею, дорогая Сесили, если это вас огорчит, но боюсь, что я первая.

СЕСИЛИ. Я была бы очень огорчена, дорогая Гвендолен, если бы причинила вам душевную или физическую боль, но все же приходится разъяснить вам, что Эрнест явно передумал, после того как сделал вам предложение.

ГВЕНДОЛЕН (размышляя вслух). Если кто-то вынудил моего бедного жениха дать какие-то опрометчивые обещания, я считаю своим долгом немедленно и со всей решимостью прийти к нему на помощь.

СЕСИЛИ (задумчиво и грустно). В какую бы предательскую ловушку ни попал мой дорогой мальчик, я никогда не попрекну его этим после свадьбы.

ГВЕНДОЛЕН. Не на меня ли вы намекаете, мисс Кардью, упоминая о ловушке? Вы чересчур самонадеянны. Говорить правду в подобных случаях не только моральная потребность. Это удовольствие.

СЕСИЛИ. Не меня ли вы обвиняете, мисс Фейрфакс, в том, что я вынудила у Эрнеста признание? Как вы смеете? Теперь не время носить маску внешних приличий. Если я вижу лопату, я и называю ее лопатой.

ГВЕНДОЛЕН (насмешливо). Рада довести до вашего сведения, что я никогда в жизни не видела лопаты. Совершенно ясно, что мы вращаемся в различных социальных сферах.

Входит Мерримен, за ним лакей с подносом, скатертью и подставкой для чайника. Сесили уже готова возразить, но присутствие слуг заставляет ее сдержаться, так же как и Гвендолен.

МЕРРИМЕН. Чай накрывать здесь, как всегда, мисс?

СЕСИЛИ (сурово, но спокойно). Да, как всегда.

Мерримен начинает освобождать стол и накрывать к чаю. Продолжительная пауза. Сесили и Гвендолен яростно глядят друг на друга.

ГВЕНДОЛЕН. Есть у вас тут интересные прогулки, мисс Кардью?

СЕСИЛИ. О да, сколько угодно. С вершины одного из соседних холмов видно пять графств.

ГВЕНДОЛЕН. Пять графств! Я бы этого не вынесла. Ненавижу тесноту!

СЕСИЛИ (очень любезно). Именно поэтому вы, вероятно, живете в Лондоне.

ГВЕНДОЛЕН (закусывает губу и нервно постукивает зонтиком по ноге, озираясь). Очень милый садик, мисс Кардью.

СЕСИЛИ. Рада, что он вам нравится, мисс Фейрфакс.

ГВЕНДОЛЕН. Я и не предполагала, что в деревне могут быть цветы.

СЕСИЛИ. О, цветов тут столько же, сколько в Лондоне людей.

ГВЕНДОЛЕН. Лично я не могу понять, как можно жить в деревне – конечно, если ты не полное ничтожество. На меня деревня всегда наводит скуку.

СЕСИЛИ. Да? Это как раз то, что газеты называют сельскохозяйственной депрессией. Мне кажется, аристократы именно сейчас особенно часто страдают от этой болезни. Как мне рассказывали, среди них это своего рода эпидемия. Не угодно ли чаю, мисс Фейрфакс?

ГВЕНДОЛЕН (с подчеркнутой вежливостью). Благодарю вас. (В сторону.) Несносная девчонка! Но мне хочется чаю.

СЕСИЛИ (очень любезно). Сахару?

ГВЕНДОЛЕН (надменно). Нет, благодарю вас. Сахар сейчас не в моде.

СЕСИЛИ (сердито смотрит на нее, берет щипцы и кладет в чашку четыре куска сахара, сурово). Вам пирог или хлеб с маслом?

ГВЕНДОЛЕН (со скучающим видом). Хлеба, пожалуйста. В хороших домах сейчас не принято подавать сладкие пироги.

СЕСИЛИ (отрезает большой кусок сладкого пирога и кладет на тарелочку). Передайте это мисс Фейрфакс.

Мерримен выполняет приказание и уходит, сопровождаемый лакеем.