Наконец дверь открылась, и в комнату вошел дворецкий. Дориан посмотрел на него будто сквозь туман.

– Мистер Кэмпбелл, сэр, – сказал дворецкий.

Дориан облегченно вздохнул, а его щеки стали уже не так бледны.

– Зови его сюда немедленно, Фрэнсис. – Он снова чувствовал себя самим собой. Его слабость прошла.

Дворецкий поклонился и вышел.

Через несколько секунд в комнату с суровым видом вошел Алан Кэмпбелл. Он был очень бледен, это подчеркивали его черные как смоль волосы и темные брови.

– Алан! Это очень мило с вашей стороны. Спасибо, что пришли.

– Я обещал себе больше никогда не переступать порог вашего дома, Грей. Но вы написали, что речь идет о деле жизни и смерти, – сказал вошедший сухим холодным голосом.

Он говорил намеренно медленно и четко. Он не сводил глаз с Дориана, и в его взгляде читались пренебрежение и презрение. Он держал руки в карманах и сделал вид, что не заметил приветственного жеста.

– Именно так, Алан, дело жизни и смерти не одного человека. Садитесь.

Кэмпбелл сел у стола, а Дориан устроился напротив. Двое мужчин встретились взглядами. В глазах Дориана читалось сожаление. Он осознавал, насколько ужасно то, что он собирался сделать.

После минуты напряженного молчания Дориан склонился над столом и начал подчеркнуто спокойно говорить, наблюдая за реакцией Кэмпбелла:

– Алан, на последнем этаже этого дома, в комнате, в которую могу войти только я, за столом сидит труп. Прошло уже десять часов с тех пор, как он умер. Не надо на меня так смотреть. Вас не касается, кто этот человек, почему и как он умер. Все, что вам нужно сделать, это…

– Остановитесь, Грей. Я больше ничего не хочу знать. Мне не интересно, правда ли то, что вы мне только что рассказали. Я решительно отказываюсь иметь дело с вами и вашей жизнью. Оставьте себе свои ужасные тайны. Они меня больше не интересуют.

– Алан, вам придется заинтересоваться этой тайной. Мне очень вас жаль. Но сам я ничего не смогу с этим поделать. Вы – единственный, кто может спасти меня. Я вынужден заставить вас ввязать в это. У меня нет выбора. Алан, вы ученый. Вы разбираетесь в химии и всем таком. Вы проводили различные эксперименты. Все, что вам нужно сделать, это уничтожить тело наверху, уничтожить так, чтобы от него не осталось и следа. Никто не видел, как этот человек заходил в дом. Он сейчас должен быть в Париже. Его начнут искать лишь через несколько месяцев. К тому времени здесь от него не должно остаться ни следа. Алан, вы должны превратить его и все, что ему принадлежит, в кучку пепла, который я смогу развеять по ветру.

– Дориан, вы сумасшедший.

– Ага! Вы назвали меня Дорианом, именно на это я и надеялся.

– Говорю же, вы сумасшедший. Это безумие с вашей стороны – считать, что я хоть пальцем пошевельну, чтобы вам помочь, так же, как ваша эта исповедь – сплошное безумие. Я не буду вмешиваться в эту историю, что бы там ни было. Неужели вы считаете, что я пожертвую своей репутацией ради вас? Какое я имею отношение к вашим дьявольским планам?

– Это было самоубийство, Алан.

– Рад это слышать. Но кто же довел его до самоубийства? Думаю, вы.

– Вы все еще отказываетесь помочь мне?

– Конечно, я отказываюсь. Я не стану иметь никакого отношения к этому. Мне плевать на ваш позор. Вы этого заслуживаете. Мне будет не жалко увидеть, как на вашей репутации публично поставят крест. Как вы могли попросить именно меня вмешаться в такую ужасную историю? Я думал, что вы лучше разбираетесь в людях. Ваш друг, лорд Генри Уоттон, пожалуй, вовсе не учил вас психологии среди других вещей, которым вас обучал. Вы не к тому обратились. Идите просите помощи у кого-то из своих друзей. Я здесь ни при чем.

– Алан, это было убийство. Я убил его. Вы не представляете, как я страдал из-за него. Как бы ни сложилась моя жизнь, он сделал гораздо больше для того, чтобы создать или разрушить ее, чем бедный Гарри. Может, он и не желал этого, но так вышло.

– Убийство! Боже мой, Дориан, так вот до чего вы докатились? Я не стану сообщать об этом полиции. Это не мое дело. К тому же вас арестуют и без моей помощи. Не бывает преступлений без оплошностей. Но я не стану в это вмешиваться.