— А что сам не видел, что он на тебя нацелился, откусит тебе что-нибудь мягкое, — Храп ткнул пальцем Деда в зад.

— У меня мягкое только сердце, которое терпит и прощает все ваши проделки и пакости, — старик присел рядом с элитником с опаской озираясь по сторонам.

— Может уже пойдем от сюда, хватит уже зараженных провоцировать, — кваз опасливо подполз поближе к Храпу.

— А куда идти то? След Рипли окончательно потеряли, дома у нас нет, хабар растеряли. Остались мы сиротами и бомжами беспризорными, без еды и крова и… Дед шмыгал носом пытаясь вызвать сочувствие.

— Ой не прибедняйся старикан, еды полно вокруг. Храп встал и содрал крышу у павильона с надписью" продукты". Чего твоя душа желает? Элитник сгреб содержимое ларька и протянул Деду.

— Ну и че наделал? Все перемесил, обормот. В магазин я и сам бы сходил, будь такая потреба. Дед нахохлился изображая обиду.

— Ну тебе не угодишь старый хрыч, — Храп свалил добычу в кучу, к которой пополз кваз в надежде набить брюхо. А куда бы мы не пошли, вся эта кобла потащится за нами, вернее за кошаком.

— Ну и че делать, пусть тащатся пока не поймут, что и куска от него откусить не получится, — Дед потрепал по гриве рыкающего Бакса.

— Это ты такой умный и все понимаешь, а у них инстинкт. Они не поймут, и будут тащиться за ними. Вот зачем нам этот гемор? Храп обратился к Деду зло посматривая на льва.

— Храп, вот с чего ты такой кровожадный? Он же наш ужо, как можно его на съедение этим зомбакам отдать. Дед обнял льва за гриву.

— Ну можно и не зомбакам, а Кошатине. Храп довольно хмыкнул.

— Не станет она его жрать, не такая она. Старик поднял указательный палец в верх.

— Ха, а давай проверим. Не унимался элитник.

— А давай, — повелся на провокацию старик.

— Ур, — Храп коротко уркнул подозвав Кошатину еще прихрамывающею на задне лапы.

— УРР, отозвалась зараженная пума и и облизала клыкастую морду.

— Эээ, ты че удумала, — завопил Дед. Кошечка моя, ну ты же не такая, — он махнул рукой на ухмыляющегося Храпа.

— Ур, урк, — Кошатина уткнулась башкой в старика и потерлась об него, оставляя разрывы на одежде от мелких шипов покрывающих ее голову.

— Ну девочка моя, ну ласкушка. Дед наглаживал кусачиху почесывая грубый бронированный панцирь на ее шее.

— Так не честно. Дед, ты ее отвлек своими нежностями, — Храп надулся как индюк.

— Вот дурные, — отозвался чавкающий кваз. Кусача не приручить, и она тебя Дед сожрет как только другая еда закончится, договориться с ней без вашей девки уже не получится. И львом закусит на десерт. Зверь запихал в рот большой кусок копченой колбасы.

— Сам ты дикий, — Огрызнулся старик заступаясь за Кошатину.

— Она конечно не ручная кошечка, но на своих не попрет, — вставил свое слово Храп. А вот ты для нее" не свой" и за твою жизнь и я пустыша не дам.

Кваз поперхнулся застрявшем в горле куске колбасы и долго кашлял и отплевывался.

— А то что, я не чего. Просто природа у зараженных такая. Не знаю каким даром ваша Рипли обладает, что Элиту и кусача приручила, но на нимфу это вроде не похоже совсем. Хотя кто разберется в этих дарах. Кваз тяжело вздохнул вспоминая о своем питомце.

Зверь часто вспоминал свою собачулю понимая, что возможность вернуться в стаб сводится к нулю. Он не мог понять, что на уме у этой совершенно не предсказуемой компании, они жили хаотично совершая совсем не понятные ему действия. Вот и сейчас, они потеряли свою девку и не торопятся ее искать, одним словом странные они не только по своей сути но и пожизненным принципам, если таковые вообще существуют в этом мире.

Квазу вспомнилась одна история произошедшая с ним в первые месяцы его попадания в улей. Они с Чуней тогда чудом спаслись от расправы, которую обязательно бы учинили над ним охотники из стаба Крайний. Дальше их путь проходил по краю черноты, совершенно пустое место, без кластеров с хабаром. Голодать он привык, но вот щенок постоянно скулил выпрашивая еду, что и привело к решению свернуть в сторону лесополосы.

Лесок густо заросший елками давал надежду на укрытие и возможность наткнуться на кластер с хабаром. У него совсем не осталось сил двигать ногами, было лишь желание лечь и не шевелится. Постоянная нехватка еды и строгая экономия живца медленно привели к истощению организма.

Цинк, слабо передвигал ногами которые в добавок путались в траве и мелком кустарнике, когда Чуня заерзала у него на руках и стала вырываться.

— Ну иди уже, погуляй немного, — Цинк опустил щенка на траву, а сам устало присел на корягу.

Чуня шустро перебирая лапками, помчалась вглубь леса тихо повизгивая.

— Да куда ты дуреха, — мужчина поднялся на негнущихся ногах и поплелся за собачкой.

— Стой где стоишь, — дуло уперлось ему в затылок.