Я принялся показывать ему компоновку самоходки, по моим задумкам, для удобства экипажа в крыше рубки должно было быть три люка, один из них с пулемётной турелью, на неё я хотел потом поставить американский Браунинг. Ещё два люка должны были быть в бортах по обеим сторонам, это значительно ускорит и облегчит экипажу загрузку в самоходку снарядов, порой это может спасти им жизни, и наконец ещё один люк в корме рубки, причём двойной, половина открывается вверх, а вторая половина вниз, это для эвакуации экипажа, если самоходку подобьют. Как раз рубка защитит их и скроет от глаз противника. Всего получалось шесть люков, а вот люк механика-водителя спереди как раз убрать, так как он ослаблял лобовую броню. Всё это я подробно и описал Морозову, а затем немного прошёлся по орудию, это разумеется была наша 85 миллиметровая зенитка, которая и так должна была стать основой для орудий новых тридцатьчетвёрок. Единственное, я попросил на конце орудия ставить пламегаситель, накидал схему простейшего, более толстый цилиндр на конце ствола, а в нём перфорированные диски, которые также будут работать и дульным тормозом. Ещё с радостью запросил бы и эжектор, вот только если по пламегасителю у меня были представления, то вот по эжектору нет. Знаю только, что это утолщение на стволе, а в нём какие-то каналы сделаны и всё, я ведь не оружейник, это пламегаситель ещё объяснить можно, а вот эжектор уже нет. Просидели мы с Морозовым у меня три часа, после чего я повел его в нашу столовую, так как время было обеденное, то там начинался обед. После обеда Морозов прихватив мои наброски, уехал, а я надеялся, что к осени он сделает эти самоходки. Там делать всего ничего, вот я и надеялся осенью их уже получить. Даже если приёмная комиссия их запорет, пусть сделает лично мне, я то знал, как они будут необходимы на Курской Дуге, а потому и готовился заранее. Лучше конечно были СУ-100, но там проблемы с орудием, быстро его не сделают, а зенитки вот они, только под танк переделай.

Это хорошо, что дело сдвинулось с мёртвой точки, а через неделю приехал и Грачёв.

Виталий Андреевич Грачёв, конструктор автомобильной и бронетанковой техники, лауреат двух Сталинских премий, в частности именно он разработал ласточку нашего героя, вездеходную эмку ГАЗ 61-73.

Если Морозова я знал, ну как знал, просто, что он один из конструкторов легендарной Т-34, то вот про Грачёва не имел ни малейшего понятия. Однако, когда он приехал и отметился на КПП, то я приказал так же быстро привести его ко мне, как до того и Морозова. Дальше всё пошло практически так же, за исключением специфики. Я показал наброски бронетранспортёров, которые хотел получить, они были нарисованы на базе БТР-40 и БТР-152. В отличии от БТР-40 и БТР-152 крыша у бронетранспортёров имелась, а на крыше пулемётная башня, куда и должны были ставится американские браунинги. Если 152-ой шёл основным транспортом и боевой единицей пехоты, то 40-ой шел как разведывательный, правда были и дополнительные варианты. Так небольшая партия трёхосных бронетранспортёров должна была быть с открытым верхом, это были зенитные, с парой крупнокалиберных Браунингов на универсальном станке, и под 120 миллиметровые миномёты. Мобильность в наше время – это всё! Подъедет такая батарея на заранее присмотренное место, за пять минут засыплет немцев минами и мгновенно свинтит в дальнюю даль, а обозлённые немцы накроют ответным огнём уже пустые позиции. Ещё бронированные грузовики для доставки топлива и боеприпасов под огнём противника, вещь тоже очень нужная, хотя конечно за счёт брони полезная нагрузка будет очень низкой, но порой возможность почти гарантировано доставить припасы бывает решающей. А вот на базе двухколёсного шасси я решил сделать командирскую бронированную машину. Нафига мне случайная пуля или осколок, итак только из госпиталя вышел после случайного снаряда, а то ещё будет, как с Ватутиным, а лично мне такого не надо.

Генерал армии Ватутин был тяжело ранен при нападении на его машину украинскими националистами 29 февраля 1944 года, умер в госпитале 15 апреля 1944 года.