Закрыв дверь, не включая света я набрал Тирликаса, мысленно перебирая возможные катастрофы, но полусонный мозг не выдавал подходящих версий.

Линия была занята, и я выругался, принялся мерить шагами кухню: два шага вперед, два шага назад. Что случилось такого срочного? Может, и ничего страшного. Но версия, что он просто захотел пожелать спокойной ночи, тоже не выдерживала критики. Я звонил ему еще дважды, но линия была занята. Значит, что-то серьезно.

Сквозь тюль пробивался свет далеких фонарей, и привыкшим к темноте глазам все было видно. Нет смысла наяривать, освободится — сам позвонит. Я положил телефон на стол. Сон как рукой сняло. Надо бы одеться, что ли… Только я шагнул к выходу, как телефон снова зазвонил.

— Да? — крикнул я в трубку.

— Саня, — проговорил Витаутыч и не стал разводить интригу: — Энн убили.

Вспомнилась таинственная улыбка Игната, который говорил, что у него планы на вечер…

— Как? Игнат с ней?

— Снайпер, — ответил Лев Витаутыч на первый вопрос и продолжил: — Это случилось во дворе дома, где живет Энн. Не в том, где ты был, мы переселили ее в другое место. Игнат остановил машину, помог ей вылезти, и в этот момент сработал снайпер.

— Были же топтуны… — сказал я, еще не осмыслив услышанное.

— Они тоже целы. Район оцеплен, ищут исполнителя.

Я сел, сжав голову руками. Наивно было бы полагать, что ее просто так отпустят. Тирликас заполнил молчание:

— Мы предложили ей сменить имя, внешность, переселиться в небольшой населенный пункт, но она отказалась. Категорически отказалась. Не захотела бежать всю жизнь.

— Понимала, что это просто вопрос времени. Потому что от снайпера не убежишь. Помощь нужна в поимке киллеров?

— Не вздумай лезть, — процедил он, — работают серьезные люди.

— Так а Игнат? Он как?

— Хреново. Под наблюдением специалистов. Слабенький оказался.

— Остальные в курсе?

— Утром узнают.

А мне как теперь спать? Как здорово, когда тебе доверяют! Будь в курсе, не спи всю ночь!

— Игнат в психушке, — сказал Витаутыч, думая, что я не понял.

Он ошибся: я еще как понял, мне Микроба суицидного хватило. Хорошо, что в этот раз быстро спохватились, может, Игнату купируют острое состояние, и оно не перейдет в хронику.

— Энн вела дневник, — продолжил Лев Витаутыч. — Записки нашлись при обыске. Ничего секретного, просто она знала, что умрет, и пыталась попрощаться с теми, кто был ей дорог. Ни тебя, ни Тишкина среди этих людей не оказалось. Тишкина она вообще использовала, чтобы сделать остаток своей жизни ярким.

— Теперь понятно, — сказал я. — Спасибо за информацию, держите в курсе.

— Отбой.

Тирликас отключился, а я так и остался сидеть, осмысливая услышанное. Можно было бы обезопасить Энн? Наверное, если бы она сама этого захотела. Представилось, какой разыгрался скандал в верхах, когда взяли того дипломата и пошли аресты. Всего этого простому народу не показали и не покажут. Наверняка правительство Англии било копытом, требуя свою гражданку, Энн, назад. И хрен знает, на что сослались наши, отказывая им. А вдвойне печально, что ячейку разбомбили не всю, раз остался кто-то, заказавший киллера.

Я бы отдал приказ брать киллера живым. Наверняка так и сделали.

Еще представилось, как жить с другим именем, другим лицом, среди чужих людей, когда никому нельзя признаться, кто ты есть на самом деле. Хотя тут особо представлять не надо. Но стать другим человеком, когда ты умер, проще. А существовать, зная, что тебя ищут и, возможно, по твоему следу уже идут, как когда-то агенты Моссада шли по следам нацистов, и рано или поздно до тебя доберутся…

— Саш, — позвала Дарина, — все хорошо?

Говорить ей, или пусть спит спокойно? Впрочем, она не дура, поняла, что все серьезно и не сможет уснуть. Я вернулся в спальню, привалился к стене и сказал:

— Энн, англичанку, застрелил снайпер.

Свет мы так и не включили, но уличного освещения хватало, чтобы увидеть, как Рина поднесла руку ко рту.

— Подробностей я не знаю, — дополнил я. — Прямо сейчас убийцу ловят.

— Пусть его сгноят в тюрьме, — злобно бросила она, распластавшись на кровати.

В моей голове фрагменты последних событий пытались состыковаться, но целостной картинки не получалось. Убийства одаренных, выходит, никак не связаны с работой ячейки. Но почему они прекратились? И прекратились ли? Или возобновятся позже? Хорошо, что про Рина и Микроб себя не раскрыли, да и они не знают друг о друге. Вот уж правда, что молчание — золото!

И тут в памяти щелкнуло еще кое-что. Вспомнилось, что Игнат говорил про Гусака: «Просил держаться от нее подальше, типа это может быть опасно. Ничего умнее придумать не мог».