Я протянул ему бледного големчика. Бес глянул на подарок с подозрением, но руку подставил.

— Просто оставь неподалёку от того места, где обитает твой старый хозяин. В уголок какой-нибудь, под крышей. Куда угодно. На пол положи и сделай вид, что ничего не было. А потом убивай вовсю кого хочешь. Кроме малыша.

— Что это? — с подозрением спросил Родионов.

— Безделушка, — улыбнулся я, разглядывая чародея. Брови у него были кустистые, неровные. Зубы тоже кривые, на ушах волосы. И родинка на шее огромная, которую не мешало бы проверить.

Это его натуральный облик? Если да, то не удивительно, почему Бес женой не обзавёлся. С такой внешностью надо быть сильно богатым и не на побегушках у большого дяди. Хотя на месте князя подобных людей надо вязать семьёй, а не только ведьмой.

Кстати, ведьма с Ладожского Озера… К ней бы заскочить, по хорошему, да ещё и с Василиской. Видимо, там обитает мастерица по контурам и зельям. То есть и ведьма, и одарённая. Причём, как я понимаю, из долгожителей. Из хороших таких долгожителей, что среди ведьм не такая уж и большая редкость.

Чёрт, стало интересно, кто ж там такая.

— Я ничего не чувствую, ­ — сказал Бес. — Пустышка?

Оладушкин вытянул шею, разглядывая голема. Заинтересовался Претендент. Он даже с кресла привстал.

— Просто сделай то, что я прошу.

— Откуда у тебя, юнца, такие познания? — недовольно проворчал Бес. — Впервые такое вижу. Чистая эссенция, никакого излучения. Вообще! Для чего это, парень?

Я громко и с намёком вздохнул, отчего Многоликий закатил глаза, но зверька взял. Пошарил по карманам, будто не понимая, куда его деть.

— Береги его, — сказал я. — Господин Оладушкин, как бы нам такси организовать нашему новому другу?

Претендент не пошевелился. Он переводил взгляд с меня на Беса и обратно.

— Нельзя его отпускать! Нельзя!

Многоликий снова закатил глаза. Надо как-то защитить старичка. Опасения Оладушкина разумны, но… Людям надо давать шанс, особенно людям, кому только что перевернули мир с головы на ноги.

Мне почему-то подумалось, чем же я отличаюсь от Разумовского по отношению к Лизе и Василисе. Очень неприятная вышла мысль, и пришлось поскорее её прогнать. Надо будет подумать об этом позже.

Я мягко улыбнулся Оладушкину:

— Единственно, что может случиться, это то, что Разумовский будет знать о Претенденте, не разделяющим его интересов. Это сильно тебя пугает?

— Меня пугает лишь победа серого мира, — поморщился тот. Махнул рукой, и у камина забурили портал.

— Я убью его, — напоследок проговорил Бес и ушёл. Сразу за его спиной чёрное зеркало схлопнулось. Интересно, Многоликого тоже вытошнит от такого, или это моя индивидуальная реакция?

— Кстати, насчёт серого мира, — почесал нос я, глядя на Претендента. Ну, мужчина определённо вменяем и с ним, вроде бы, можно иметь дело. Готов ли он к настоящему Знанию?

— Да? — оживился Оладушкин.

— Тут такое дело… — протянул я. — Есть кое-какие изменения с той стороны. Небольшая такая проблемка…

Претендент собрался как взведённая пружина. Глаза его сверкали предвкушением.

— Не томи! — прорычал он.

Ну, раз уж просит…

То, что я предложил многоуважаемому Претенденту — тому не очень понравилось, это точно. Оладушкин даже побледнел немного. Глаза сталью и льдом налились.

— Ты говоришь с демонами? — очень тихо и спокойно поинтересовался он. Мне сразу вспомнилась рогатая голова на стене его дома.

— Нет, конечно. Это они говорят со мною. Правда, не знаю какой вариант лучше, честное слово.

Я даже нахмурился. Получилось более чем двусмысленно.

— И демоны заверяют в том, что некое божество близится к нам, дабы принести смерть всей планете? — без тени иронии продолжил Оладушкин. Звучало жутковато и безумно, но я всё равно кивнул. Может быть даже чуть обречённо. Кто в здравом уме поверил бы в подобное, м?

— И тебя, Илья, это вообще ни смущает? — голос Претендента наполнился елеем.

Ладно, давайте теперь совсем серьёзно.

— Смущает. Но они могут не врать. Демоны связаны с Голодным Богом. Они его чувствуют. У них ведь цель существования была призвать Пожирателя, и вознестись вместе с ним, ибо он обещал даровать блаженство тем, кто призовёт его.

— Откуда ты это…

— Это важно? Мне лихорадочно что-то придумать, или возьмём на веру? Я это знаю. Я это уже видел.

— Оракул? — с озарением вздохнул Оладушкин. — Точно! Это же столько объясняет! Редкий дар предвиденья! Да? В истории упоминался один Оракул. Луи де Марес, предсказавший падение европейских государств и возвышение Российской Империи! Точно же!

Насколько я помню, Луи де Мареса за это вот предсказание и сожгли в просвещённой Франции. Аналогия у чародея возникла та ещё, но… Неважно это всё.