Если ко мне постепенно, в манере неоднократно описанных многими авторами флешбэков, возвращается память, что за ужасы творятся в 2023-м? «Большой бадабум» наконец состоялся, и остатки цивилизации догорают в ядерном пламени? Но почему в таком случае в новостном выпуске не было ни единого намека на ответные удары неведомого врага? Разве что счесть за таковой обмолвку насчет последней американской подводной лодки… И что характерно: ни слова о человеческих жертвах, хотя они при таких раскладах должны исчисляться миллионами. Вот и Интернет работает, а это уже совсем ни в какие ворота. А он работает, точно – картинка-то была на мониторе…

Создается впечатление, что идет какая-то дурная игра в одни ворота, союзниками в которой выступают Россия и Штаты, а противник находится не только в Мексике с Флоридой, но и в соседней Молдавии. Или все не так страшно, и напугавший нас с Женькой репортаж – лишь ночной кошмар, шуточки моей амнезии?

Кстати, об амнезии. Что там говорила дикторша насчет изменений в поведении и потери памяти? Как-то это не очень монтируется с глобальной ядерной войной… Совпадение? Ох, сомнительно…

Все, спать, спать! И желательно без снов, а то ведь можно проснуться с утра буйным психом. Даже в некотором смысле двумя буйными психами, поскольку мое безумие уж точно затронет Женьку – и по самой что ни на есть полной программе. Мама такого точно не заслужила.

Вторник, 5 сентября 1978 г.

Ул. Онежская.

Утро. Вроде бы доброе

Проснулся Женька совершенно разбитым. После полуночного кошмара он долго ворочался, борясь с накатывающими приступами глухого беспокойства. Казалось, стоит заснуть – и жуткая картинка повторится. Кое-как забыться удалось только под утро, и на тебе, мать уже треплет за плечо:

– Вставай, засоня, в школу пора!

Он нехотя поднялся, натянул треники и поплелся в ванную, потом – на кухню. Завтрак уже дымил на столе: глубокая тарелка, полная желтоватых хлопьев с лужицами растаявшего масла.

– Овсянка, сэр! – вырвалось само собой.

Вчерашнее повторяется? Он же не собирался этого говорить!..

– Конечно, овсянка! – Мама положила рядом с тарелкой ложку – его персональную, десертную, серебряную, согласно семейной легенде, купленную в день его появления на свет. – «Геркулес». Он, чтоб ты знал, очень полезный, только есть надо каждое утро. Садись, сейчас чаю налью. Тебе сколько сахара?

Женька сел, уныло поковырял ложкой в клейкой массе. Есть не хотелось совершенно. Он с надеждой посмотрел на мать.

– Две ложки. Мам, мне что-то нехорошо. Может, простыл вчера после тренировки?

Она вытерла руки полотенцем и положила ладонь сыну на лоб.

– Не горячий, просто не выспался. Читать меньше надо и ложиться вовремя, тогда и будет «важно». Давай, ешь и не устраивай тут мне театр драмы и комедии! Сполоснешь потом лицо холодной водой.

– …вы слушали «Пионерскую зорьку»! – жизнерадостно сообщил радиодинамик «Москва».

Мама бросила взгляд на будильник, стоящий на хлебнице.

– Десять минут осталось! Ты хоть тетрадки вчера собрал?

Женька виновато помотал головой.

– Я так и думала. – Мама всплеснула руками. – Доедай скорее и беги, горе луковое! Опоздаешь!

«Что, парень, не вышло откосить? – злорадно подумал я. – Мамы, они такие. Все наши ухищрения видят насквозь, и неважно, сколько нам лет – пять, пятнадцать или сорок пять…»

В отличие от альтер эго, я после пробуждения чувствовал себя превосходно. Первое открытие: оказывается, я могу спать независимо от Женьки. Мало того, высыпаться! Вот и сейчас Женька старательно изображает из себя сосуд мировой скорби, а я бодр, сконцентрирован, уверен в себе. Футуршок, качественно придавивший меня вчера, отпустил – похоже, с самим фактом попаданства, как и с любой серьезной жизненной неприятностью, следует переспать ночь. И это второе открытие: внимание больше не раздергивается на узнавание тысячи окружающих меня мелочей. Мир снова стал цельным, слившись со своим двойником, что существовал отдельно, в моем восприятии.

Третья хорошая новость: теперь я могу осторожно заглядывать в Женькину память, не тревожа его самого. Пока еще мельком, урывками, но получается же! Или это всплывают в моей собственной памяти надежно похороненные там детские воспоминания? Нет, скорее все-таки первый вариант. Мозг-то у нас теперь общий, вот я и получаю постепенно доступ к новым разделам, хе-хе-хе, жесткого диска…

И на закуску – четвертая новость. Пожалуй, самая важная. Удалось выработать своего рода способ мягкого взаимодействия с моим соседом по телу. Делается это просто: я концентрируюсь на какой-то мысли и аккуратно, исподволь подсовываю ее Женьке. А когда замечаю, что она его зацепила, даю второй импульс в том же направлении.