Значит, вот что имеют в виду, когда говорят про «бабочек в животе». Потому что я внутри горела от желания и мечтала, чтобы этот момент никогда не прекращался. Поэтому чуть не застонала от огорчения, когда Джестер резко отстранился. Потянулась было за ним, но он едва заметно усмехнулся и ловко перехватил мои руки. Несильно, но ощутимо сжал запястья.

– Так как? – поинтересовался с едва уловимой иронией. – Мир?

– Мир, – подтвердила я, слабо улыбнувшись.

– И ты не примешь предложения Лии о возвращении.

А вот эта фраза прозвучала даже без намека на вопрос. Скорее, как утверждение с отчетливыми повелительными нотками.

Глубоко в душе шевельнулось улегшееся было раздражение, но усилием воли я прогнала его и улыбнулась шире. Насмешливо покачала головой, глядя в упор на Джестера.

Гад он все-таки с отчетливыми замашками тирана. Но на этот раз действительно его взяла. Я слишком хочу остаться с ним. Да и потом жуть берет от мысли, что придется разгребать все то, что натворила настоящая Тереза в моем теле. Как-то совершенно не хочется участвовать в разборках с моим бывшим начальником и его женой.

– Все будет зависеть от твоего поведения, – все-таки не удержалась я от язвительной колкости. – Знаешь ли, насколько я поняла, ответ Лии необязательно давать прямо сейчас.

Светлые глаза Джестера на мгновение похолодели, словно подернувшись изнутри инеем. Но почти сразу он с усилием улыбнулся.

– Да уж, – пробормотал себе под нос, словно рассуждая вслух. – Семейная жизнь у меня явно будет ну очень непростая.

– У тебя и так уже есть семейная жизнь, – резонно возразила я. – И простой ее точно не назовешь, учитывая все обстоятельства.

Джестер издал короткий сухой смешок и одобрительно кивнул, как будто признавая мою правоту. Я вновь покачнулась к нему, но он торопливо сделал пару шагов назад и шутливо поднял руки вверх, как будто сдаваясь.

– Не сейчас, Лариса, – проговорил строго, хотя на дне его зрачков прыгали озорные демонята. – И не обижайся. Боюсь, если я опять поцелую тебя – то забуду обо всем на свете. И об Этане, и о короле, и обо всех проблемах мира. Возьму тебя на руки, увезу к себе и не выпущу из своей спальни сутки как минимум.

Окончание фразы он выдохнул жарким шепотом, и его глаза потемнели от желания. А я почувствовала, как теплеют мои щеки от неожиданного смущения. Неуемное воображение мгновенно нарисовало такие откровенные постельные сцены, что я тут же покраснела сильнее.

Остынь, Лариса! Я мотнула головой, прогнав фривольные мысли. Вообще-то, фактически я девственница. А стало быть, особого удовольствия первая ночь с Джестером мне вряд ли принесет.

– Нам пора ехать, – проговорил тем временем Джестер.

– Куда? – тут же насторожилась я. Невольно попятилась, когда он протянул мне руку, и уставилась на нее с таким подозрением, как будто мне предложили погладить ядовитую змею.

– Не думал, что тебе тут так понравится, раз ты не хочешь уходить из камеры, – насмешливо сказал Джестер. Но сразу же посерьезнел и с едва уловимой обидой спросил: – Опять за старое? Вроде бы, мы договорились о взаимном доверии.

– Мне просто любопытно, – попыталась я оправдаться. – Этан наверняка удивится, когда вернется сюда и не застанет меня здесь.

– Я уже сказал, что с Этаном ты больше не встретишься. – Джестер покачал головой. – Точнее, увидеть ты его увидишь, но он тебя – вряд ли.

Я нахмурилась, окончательно перестав понимать, что задумал Джестер.

– Лариса, Этан сейчас выступает перед экстренно созванным Королевским Советом, – тяжело вздохнув, пояснил тот. – На этот совет приглашены главы всех крупнейших и богатейших родов Орленда. А еще вся верхушка инквизиции.

– А почему не пригласили тебя?

– Потому что подготовка к нему велась в великой тайне от меня. – Джестер язвительно фыркнул. – Позволь напомнить, Этан отправился во дворец якобы для того, чтобы обсудить с королем размер податей, которые каждый год уплачивает инквизиция со своих доходов. Конечно, он с превеликим удовольствием задержался бы в этой камере на часик-другой, чтобы поговорить с тобой без лишних свидетелей. Пришлось воспользоваться этой уловкой, дабы ты не угодила в его цепкие ручонки и не познала все так называемые прелести допроса с пристрастием. Хотя нет, неправильно выразился. Допросом это было бы назвать тяжело, поскольку Этан и без того знает все ответы на свои вопросы.

– Другими словами, он бы просто запытал меня до смерти, – мрачно буркнула я.

– До полусмерти, – с кривой ухмылкой исправил меня Джестер. – На суде ты должна предстать живой и относительно… м-м-м… целой.

Я не удержалась и поежилась, невольно покосившись в сторону пыточных приспособлений.

Ой, даже не хочу развивать эту мысль дальше! И без того понятно, что ночных кошмаров после этого дня у меня прибавится.