Да пребудет с тобой мир, Якоб-ага, — приложив правую руку к сердцу произнёс Шейх-Али-Мирза и Якоб понял, что хоть их и не собираются убивать, но дело принимает недобрый оборот. И не ошибся в своих предположениях.

Шейх-Али-Мирза был отправлен отцом Фетх Али-шахом в качестве неофициального посольства в Стоглавую.

Нет, если бы это был кто-то другой из сыновей Фетх Али-шаха, то Якоб бы так не расстраивался, но Али-Мирза был наследник престола и одно это накладывало определённые обязательства и ограничения.

Не дай бог с ним что-то случится, и снова надо будет решать вопросы с Ханиданом.

Якоб понимал, что даже, если он откажется ехать вместе с Али-Мирзой, тот всё равно поедет, выполняя приказ отца, Великого Фетх Али-шаха. И неизвестно как он проедет границу, где стоит, всё ещё вшивая, армия Стоглавой, и дальше через Горное княжество, в котором тоже неспокойно. Поэтому Морозов тяжело вздохнул и ответил:

— Да пребудет и с тобой мир, Али-Мирза, — и приложил правую руку к сердцу, заметив, что наследник Ханидана облегчённо выдохнул и напряжённые плечи парня расслабились.

Про себя Морозов подумал:

— Мальчишка.

Глава 3.

Рано с утра все вместе поехали в Манеж. Где-то в глубине души Ирина надеялась, что Забела уже там и её стенд находится, если не в лучшем, то по крайней мере, в удобном месте выставки.

Но ни Забела, ни кого-то ещё там не было. Хорошо, что вчерашний парень выполнил данные ей обещания. Кладовка была хорошо освещена и оборудована так, как они и договаривались.

Все привезённые ящики в сохранности стояли рядом, и Ирина, взглянув на время, поняла, что пора начинать. Леонид Александрович пригласил специально выделенных людей, которые уже ждали возле кладовки.

Опрятно одетые мужики удивлённо озирались, осматривая помещение, в котором им предстояло работать.

К Ирине подошёл один из них, видимо, старший. Поклонился ей и отцу, и чинно сказал, немного по-деревенски коверкая слова:

—Барин, барыня, здеся есть окно, токмо оно заколочено, но ежели надоть, то мы с мужиками, если не обидите нас копеечкой, откроем, и будеть у вас туточки ишшо лучшее, чем тама.

Махнул рукой в сторону коридора, ведущего в основной выставочный зал, мужичок.

Ирина сразу ухватилась за это:

— Делайте, не обижу, каждый по серебряному рублю получит.

Услышав названную сумму, мужики оживились, ещё бы, на эти деньги крестьянская семья могла жить месяц, а в городе, наверное, хватало на неделю.

И работа началась.

***

Забела получил письмо от Ирэн, улыбнулся, читая между строк, что она хотела бы видеть его, но не обязательно. Как же его заводила эта её самостоятельность и уважение к личному пространству. Она как бы говорила:

— Ты мне нужен, но я не собираюсь привязывать тебя к себе. Моя свобода важна, но твоя важна не менее.

Или ему нравилось думать, что он был ей нужен.

Первым порывом графу Андрею захотелось поехать в особняк наместника Гайко, чтобы самому убедится, что всё в порядке и эта затея, уведомить все иностранные посольства, просто ещё одна из странностей, которые постоянно возникали рядом с Ирэн.

И он уже практически вышел из дома, когда получил записку из дворца с приказом срочно прибыть к императору.

Взял письмо Ирэн с собой, ему было приятно оттого, что, когда она писала, она думала о нём. Что думала, не важно, главное, что думала.

Взглянув, на лежащего на ковре возле камина, Батыра, он сказал:

— Прости, брат, сегодня ты дома, отдыхай.

Батыр обречённо положил голову на лапы и, как показалось графу, грустно вздохнул.

Дворец за то время, что Забела не было, как-то неуловимо изменился. Графу казалось, что дворец каким-то невероятным образом «постарел» и скукожился, он замечал облупившуюся позолоту, паутину в углах и грязные полы.

Граф Забела не понимал, что это не дворец изменился, а он сам. Это как в детстве, когда деревья кажутся большими-большими, а потом ты вырастаешь и волшебный сказочный лес превращается в небольшой парк.

Так, прожив в поместье Лопатиных почти месяц, он привык к другому уровню комфорта, который Ирина обеспечивала только потому, что не представляла себе как можно жить по-другому.

А вот во дворце до сих пор жили так как привыкли и теперь это для графа Забела было очевидно.

Император ждал его, обнял и пожурил:

— Ну вот, я слышал, что ты вернулся ещё позавчера, а мне, чтобы тебя увидеть пришлось посылать записку с приказом. Это как? Что за неуважение к государю?

Забела сразу же, ёрничая, начал «посыпать голову пеплом»:

— Прости государь, раба твово Андрюшку…

Александр рассмеялся и на этом «выговор» был закончен