— Для безопасного хождения советую вам соблюдать два золотых правила. Первое — пользоваться ярким светом на перекрестках и на широких прямых участках только в исключительных случаях. — После этих слов Годяй торопливо выключил налобник, отчего голос Родриго стал похож на зловещее бормотание в полной темноте невидимого карлика. — Здесь есть лампы освещения, они включаются на весь квартал и предназначены исключительно для проведения технических регламентных работ. И следующее: если услышали любые незнакомые звуки, а тем более звуки шагов, сразу прячьтесь и оружие наизготовку. Любой, кто вам встретится — это враг. Дальше либо бегите, либо сражайтесь. Запомните, по одному в этих краях ходят, разве что сумасшедшие. Коль услышали чужих, значит их, как минимум двое, меня всегда сопровождало двое охранников. Удачи вам, амиго!

— Подожди, Родриго, так где возможные выходы наверх?

В темноте раздался приглушенный вздох, после чего возле них включился налобник и стал неторопливо ощупывать стены, пока не добрался до еле заметной в слабом пучке света щели. Родриго подошел к ней, открыл небольшую квадратную дверь и молча указал наверх. Годяй взглянул туда. Сверху около стояка с трубами зиял свежий пролом, в который мог бы пролезть человек небольшого размера, через полметра выше прикрытый плотной серой тряпкой.

— Вот. Еще не залили, но наверняка за тряпкой желающих пролезть ждет сюрприз. — прошептал испанец, пятясь назад. — Убери голову, не дай, святая дева Мария, услышат. В таких неприметных лючках и ищите. Если наверху чугун, лучше не вскрывайте, ищите, где сталью или фанерой накрыто.

Распрощавшись с испанцем, они остались одни и долго сидели, привыкая к темноте и обволакивающей их глухой тишине. Правда, через какое-то время обострившийся слух и зрение показали, что первые впечатления были ошибочны. Все же далекие, скрытые стенами звуки и сюда просачивались, хотя поначалу казались глюками, придуманными разыгравшимся воображением. А потом вдалеке и столбы еле заметного света увидели там, где гнали воздух вентиляторы. Обрадовавшись этими еле осязаемыми ниточками связи с цивилизацией, приободрились и решили по спирали исследовать этот воистину гигантский чердак, накрывавший весь нижний город. Но сначала достали карту уровня, скаченную из инфопедии и отксеренную на листах бумаги, сверили ее с планом Родриго, найдя цифру маркера на ближайшей стене, нанесли на свой план.

Они ходили часа два, но пока, какую дверь не пытались открыть, перед глазами красовались то вентили с трубами, то кладовки с непонятными агрегатами, а то и вовсе пожарные ящики с огнетушителями и шлангами. Наконец им обоим это надоело, решили перекусить, открыв пакет галет и достав сладкие батончики. Вдруг Годяй так сильно себя ударил по лбу, что девушка едва не подавилась галетой.

— Вот я тормоз! Тебе это все не напоминает обычную заброшку?

— Трудно сказать, в отличии от тебя я с ними меньше знакома

— А то, что надо искать не везде подряд, а там, где среди пыли видны свежие следы! Если ходили, значит возможно рядом лаз наверх.

— Техники, такие, как Родриго, тоже следы оставляют...

— И часто они здесь ошиваются? Все трубы сухие, вентиляция гудит, как ей положено, техники только по вызовам приезжают. А вот контрабандисты над потолком ежедневно проходят. Значит, еще могут быть следы волочения или складывания тяжелых сумок, не культуристы же они, должны отдыхать.

— Если близко, могут и без отдыха таскать.

— Могут, ты права. Но все равно нам стоит на следы ориентироваться, тут не убирались десятилетиями. Вставай, нечего рассиживаться.

— Знаешь, а давай поспим, а завтра начнем работу по твоему новому плану. Напрягает меня постоянная темень, устала уже.

— Отложим на завтра то, что можно сделать послезавтра? — ухмыльнулся Годяй.

— Как же меня бесит, когда ты так улыбаешься!

— Темно же и ты не видишь!

— Зато представляю в красках, этого вполне достаточно. Идем к вещам, эта вечная ночь и давящая тишина действительно уже действует на нервы.

Найдя место, где их сразу не заметят, они почистили, как могли площадку, положили карематы и расстелив одеяло, легли, прижавшись к друг другу, набросив на себя его половину. Когда Годяй уже засыпал, почувствовал руку сонной девушки у себя на груди. Парень улыбнулся, мытарства этого дня показались ему не такими уж и бесполезными. «Действительно, как скво» — подумал он и провалился в глубокие объятия Морфея.