Тем временем в помещении стало заметно светлее, можно уже и осмотреться. Свет проникал из небольшой зарешётчатой железными прутьями бойницы, находящейся почти у самого потолка. Грубо обтёсанные каменные стены и минимум удобств в клетушке, где я находился, не оставляли сомнений в её предназначении — это тюремная камера! Рядом со шконкой, на стене был закреплён откидной столик. Больше ничего в камере не было. Нейроком не отзывался, да и на руке его не было. Решился сесть и тут же обнаружил, что и ноги стянуты в щиколотках наручниками. Сильно захотелось пить. Достал из хранилища фляжку с водой (у меня там на всякий случай припрятан походный набор), заодно немного перекусил сухпайком.

Ранним утром дверь камеры со скрипом открылась и в камеру зашло двое.

— Встать! — взвизгнул один из них и медленно подошёл ко мне.

Второй молча бросил на пол упаковку питательной смеси и пнул её в мою сторону. Первый, воспользовавшись моментом, без замаха саданул меня под рёбра. Нечто подобное я предполагал и успел немного сместиться — удар прошёлся вскользь. Охранников это только разозлило и в их руках оказались дубинки…

После их ухода мне опять пришлось активировать лечебное плетение. Хорошо ещё, что накопитель пространственного кармана был заполнен под завязку. К питательной смеси я так и не притронулся — гадость та ещё.

Ближе к обеду дверь опять заскрипела и в проёме появился офицер службы безопасности с конвоем.

— На выход! — последовала команда.

Уже через десять минут я находился в небольшом кабинете, хозяином которого значился старший следователь в чине капитана.

— Арестованный доставлен! — подтолкнули меня в спину.

— Задержанный, лейтенант! Всего лишь задержанный, — встал из-за стола капитан. — Присаживайтесь, лэр НоˈВик.

Обернувшись к конвою, он молча кивнул на дверь и те быстро вышли из кабинета.

— Произошло чудовищное недоразумение, — присел рядом следователь. — Как показало расследование, вы абсолютно ни в чём не виноваты, а всё произошедшее роковое стечение обстоятельств.

— Даже так?! — удивлённо прошепелявил я. — И выбитые напрочь зубы лишь незначительное недоразумение? А за что тогда меня с утра отметелили в камере? Тоже, по-вашему, роковое стечение обстоятельств?

— Мне ничего об этом не известно, — нахмурил брови капитан. — Виновные будут наказаны. Но вы и сами должны понимать, что с такой громкой статьёй, с которой вы здесь появились, глупо рассчитывать на сочувствие и понимание.

— Мне от этого легче не стало, — съязвил я.

— Тем не менее, давайте перейдём к делу, — следователь поднялся со стула и направился к столу. — Наши медики установили, что у потерпевшей наведённые воспоминания. Кто-то залил ей на память сцену насилия с вашим прямым участием. Соответственно поработал над внешним видом. Сегодня утром у потерпевшей замечены первые признаки потери памяти и ближайшее прошлое она теперь навряд ли вспомнит. Именно по этому признаку удалось установить, что на её произведено внешнее воздействие. К сожалению, необходимое оборудование для подобных практик не является таким уж редким и в медицине применяется достаточно часто. Найти виновников данного инцидента, в связи с этим, не представляется возможным.

Недовольный вид капитана и его эмоции говорили, что расследовать это дело никто и не собирался, а ему поручили в мягкой форме объяснить пострадавшему, что раздувать конфликт не стоит.

— Надеюсь вы понимаете, что лишний шум лишь повредит вашей дальнейшей карьере, — подтвердил мою догадку капитан.

— А как же на счёт полученных травм и выбитых зубов? — поинтересовался я.

— Как ни странно, но некоторые влиятельные лица проявили сочувствие и понимают всю сложность положения, в котором вы оказались. Они оплатили декаду пребывания в секторе отдыха и развлечений, чтобы вы имели возможность поправить своё здоровье.

Похоже достаточно влиятельные фигуры замешаны в этом деле и им вполне по силам замять этот инцидент, заодно откупившись от меня. На этом, по сути, наше общение завершилось. Перед уходом мне пришлось подписать кучу бумажек с отказом от каких-либо претензий и прочей чепухой. Честно говоря, вся эта бумажно-пластиковая волокита мне побоку, я всё равно буду искать ту сволочь, что надо мной так позабавилась. А там уже жизнь покажет, что из этого выйдет. Судя по всему, капитан прекрасно знает откуда ветер дует, но не имеет права об этом говорить, вот и злится от того сам на себя.

— Красавчик! — встретила на пороге дома моя соседка. — У тебя просто талант находить неприятности.

— Знаю, — хмуро кивнул я, — но на этот раз вышел явный перебор.

— Да-ну! — не поверила Лия. — С чего вдруг такие неутешительные выводы?

Я ослепил её своей "лучезарной" улыбкой.

— Прекрати меня пугать, — всплеснула она руками и после непродолжительного молчания поинтересовалась: — Что собираешься делать по этому поводу?

— А как ты думаешь?

— Меня попросили отговорить тебя от решительных действий. Ты и так прошёл по лезвию ножа и если бы не являлся перспективным специалистом одного весьма значимого подразделения, то этот разговор не состоялся бы. Как выяснилось, содержимое твоего личного дела каким-то образом стало ушло на сторону. Сейчас с этим разбираются, но сам понимаешь, простой служащий до твоей папки уж точно не доберётся.

— Это когда же я успел перейти дорогу сильным мира сего?

— Не бери на себя лишнего — никому ты дорогу не переходил, а вот нагадить кое-кому успел и я тебя ещё тогда об этом предупреждала.