Я не боялся быть узнанным, в таком буйстве бликов и вспышек, грохочущих ритмов и мельтешении веселящейся молодёжи и в двух шагах от себя толком не поймёшь, что творится. На ходу достаю из кармана игольник и подойдя едва ли не вплотную расстреливаю колени сидящего за стойкой недруга. Приглушённые хлопки игольника никто не заметил, а вот на раздавшиеся вопли раненного обернулись почти все находящиеся за барной стойкой. Воспользовавшись моментально возникшей неразберихой, покидаю салон. Второй противник также вышел из строя на несколько месяцев — раздробленные на мелкие осколки суставы не восстанавливаются за один день.

Утро рабочего дня началось с вызова в отдел внутренней безопасности. Надо сказать, шумиха поднялась знатная — всех мало-мальски причастных к вчерашним событиям таскали по разным отделам. Из нашей лаборатории четверо умудрилось провести вечер в том салоне. Следователи особо не зверствовали, но старательно путали, пытаясь поймать на нестыковках. Мне, вроде бы, удалось отбиться. Говорил почти правду: "Да, был. Номер не заказывал, можете проверить мой нейроком. В баре ничего не заказывал. Ушёл рано"…

Уже у себя дома заметил следы обыска. СБ не скрывала своих действий, явно давая понять, что не во всём мне доверяет. Искали, скорей всего, одежду и оружие. Понятное дело, что всё вчерашнее снаряжение лежало в моём хранилище. Ещё пару дней меня таскали по разным отделам и задавали всё те же вопросы. Один из следователей не сдержался и напрямую заявил, что у меня присутствует мотив. Поинтересовался, какой именно. Следователь всем видом показывал, что ему и самому порядочно надоела эта канитель и он как бы невзначай проговорился, что в недавнем прошлом пострадавшие причастны к инциденту в сквере и именно с их слов меня обвинили в насилии. Пришлось изобразить удивление, уж очень напряжённо тот наблюдал за моей реакцией, да и эмоциональный фон у него был соответствующий. Думаю, он мне поверил.

Сразу же после окончания всей этой эпопеи "ожил" счёт в банке и мне пришло официальное уведомление, в котором указывалось, что произошло досадное недоразумение, и администрация банка приносит свои искренние извинения. Мне их извинения абсолютно до одного места, да и осадочек, как ни крути, остался… Я потом краем уха услышал, что какого-то молоденького офицера из отдела кадров с понижением отравили на верхний уровень, якобы за халатное отношение к документам. Выходит, моя догадка о том, что меня слил кто-то из своих верна. Вот только я не верю, что только недавно надевший на себя офицерские эполеты мальчишка, вдруг на пустом месте, рискнёт своей будущей карьерой. Другое дело, если он получил прямое указание начальства по этому делу…

Между тем, скандал постепенно утих, и служба вошла в привычную колею. Профессор разродился очередным грандиозным докладом, целиком посвящённым изучению непонятно как оказавшегося в его руках новодела моего производства. Кстати, в этом докладе упоминался и я, целый один раз, как внёсший достойный вклад в определении свойств конструкта. И на том спасибо…

К глубокому сожалению, каждый день заходить в парк не получалось, особенно когда вокруг меня засуетилась СБ. Как ни странно, но в сквере меня каждый раз ждали и, надо отметить, ждали с большим нетерпением. Улана, так звали мою новую знакомую, сдержала данное обещание и ни словом не обмолвилась обо мне. Каждый раз завидев меня, она с нетерпением дожидалась, когда прикорнёт её нянька (не без моей помощи) и мчалась ко мне. Поначалу я был удивлён неуёмной живости её характера, но потом понял, что девчонка попросту устала быть прикованной к инвалидному креслу и почувствовав, что болезнь начинает потихонечку отступать, вцепилась в меня, надеясь на чудо.

Наши встречи всегда заканчивались лечебным сеансом и надо сказать, что её состояние заметно изменилось в лучшую сторону. В последний раз Улана поделилась очередной радостью — пока рядом никого нет, она тайком ото всех пытается вставать. Ходить ещё толком не получается, но на ногах стоит уже уверенно. Когда она мне об этом рассказывала в её глазах буквально плескалось море радости и счастья.

Занимаясь лечением Уланы, понял, что мои познания в медицине настолько поверхностны, что я зачастую не понимаю, как в принципе работают лечебные плетения. Пришлось раскошелиться и приобрести несколько медицинских баз по основным направлениям. За всё отдал три с половиной тысячи — далеко не маленькая сумма, особенно если учесть, что базы общего характера.

С планами разборок с отпрыском банкира и родственницей высокопоставленного лица пришлось притормозить. Наверняка я сейчас под особым надзором и лишние телодвижения в их сторону попросту опасны. В появившееся свободное время занялся активным изучением медицинских баз.